Повесть Павла Апушева о Петре Гаврилове Часть 1

Павел Апушев родился 18 июля 1938 года в селе Альвидино. Когда ему было всего три года началась Великая Отечественная война. Отец ушел на фронт и погиб, мама осталась одна с пятью детьми. После окончания семилетки в Альвидино, Павел продолжил учебу в Шалинской школе. В это время он начал всерьез увлекаться литературным творчеством. Его первые статьи увидели свет на страницах нашей газете. Тогда она выходила под названием «По Сталинскому пути». После школы он шесть лет работал в колхозе. Позже поступил на заочную учебу в Казанский педагогический институт. В годы учебы уже начал работать в школе своей родной деревни учителем татарского языка и литературы. В это время его стихи и рассказы начинают появляться и на республиканских изданиях.

Его книга «Вдоль реки Меша к Волге» была издана в 1998 году.

(Перевод повести: Ф.Г.«Вдоль реки Меша к Волге»)

1.

Полуденное июньское солнце по-доброму улыбается каждому уголку деревни Альведино.

Наверное, горячие лучи солнца первыми почувствовала детвора, загорающая на песчаном берегу быстрой реки Меши. Вот они, опасаясь обгореть на палящем солнце, переворачивают свои загорелые, песочного цвета тела, то на один, то на другой бок. Некоторые окопались в песок, оставив только голову и укрыв лица своими майками. А вот Саша с противоположного берега прыгает в воду вниз головой. Чуть поодаль две девочки, соорудив сеть из своих белых платков, играют в рыбалку, пытаясь поймать мелкую рыбу. Другая группа девочек собирают моллюсков. Остальные ребята блаженствуют, качаясь на волнах посередине реки.

Средняя часть русла реки Меши, которая берет свое начало возле деревни Сабы и впадает в реку Каму вблизи села Лаишево, наверное, приходится у деревни Альведино. Старожилы деревни Альведино называют Мешу поясом своей деревни. Ведь в старину испокон веков пояс (ремень, кушак) считался самым нужным предметом. Путнику запрещалось отправляться в дорогу без пояса. Пояс придавал одежде аккуратность, фигуре - подтянутость, в холодную пору, оберегая от ветра, согревал тело. Вот также река Меша для деревни Альведино была как пояс. Жители деревни пили из реки чистую воду, стекающую в реку из тысяч звенящих родников; растущие на берегах реки кудрявые ивы и цветущие алыми цветами кусты шиповника украшали деревню; широкие кроны высоких вётел спасали деревню от холодных ветров.

Девочки и мальчики, окунувшиеся сегодня в объятья природы вокруг Меши, как бы воспевали родную реку и восхищались ею. Кто знает, может быть, среди них сейчас находится один из великих художников будущего. Придет день, он, подобно Шишкину, напишет картину «На берегах Меши».

На той стороне Меши раздался громкий голос Саши: «Коля! Что, кого-нибудь к телефону зовут, да?» Все, кто были на берегу реки, мгновенно вскочили и устремили свои взоры в сторону, откуда с крутого склона берега катил на велосипеде Коля - сын дежурного правления колхоза. На нем были тонкие коричневые шаровары, белая майка, без головного убора. Лицо его сияло. По всему было видно, что он хочет сообщить друзьям радостную весть. - Одевайтесь скорей, радостную новость сообщу, - начал он свою речь.

- Что, на свекольном поле сорняки появились?

- Наверное, в поход пойдем!

У пятиклассника Коли не хватило терпения томить ребят:

- Петр Михайлович едет! Гаврилов! Он уже в Пестрецах. Из деревни Кунь позвонил секретарь парткома. Надо встречать!

2.

Откуда начинается Родина? Мы часто задаемся этим вопросом. С одной стороны, он очень простой, c другой - очень масштабный и всеобъемлющий.

Родина начинается с колыбели, которую качала мать, с земли, где ты сделал первые шаги и начал ходить, с порога родного дома и все это связано с далекими просторами страны.

Для Петра Михайловича Гаврилова - Героя Советского Союза, легендарного защитника Брестской крепости, который с первых дней Великой Отечественной войны свершил неповторимый подвиг, известного сына татарского народа, нашего земляка Родина начинается с деревни Альведино Пестречинского района. Здесь прошли его детство и юность, здесь его карие глаза вглядывались в неизвестное будущее, оказавшееся впоследствии жизнью, полной борьбой за счастье, здесь сформировался его характер мужественного борца.

… Перед домом тети Клавы остановилась легковая машина военного комиссариата района. Из передних дверей машины вышел пожилой человек в военной форме с погонами майора. По медали на груди «Золотая Звезда» можно было догадаться, кто это. От волнения лицо Коли Мураткина покраснело, в глазах светила радость от гордости, что он земляк героя.

- Здравствуйте, дорогие земляки, любимые ученики, здравствуй, мое прекрасное Альведино!

Тем временем из машины вышла сестра Петра Михайловича Ольга и встала рядом с братом. Она - бывшая учительница Альвединской школы, ветеран комсомола и партии. Петр Михайлович за руку поздоровался со всеми взрослыми, потом рассказал о целях своего приезда.

- Я не успел приехать на похороны своего брата Ивана. Сейчас я приехал, чтобы посетить его могилу и поддержать невестку Клаву. Вы можете мой приезд воспринимать как приезд на встречу с родиной. Жена Мария и сын Николай просили передать вам большой привет. Так что я прямо из Краснодара привез вам пламенный привет.

Ольга Михайловна подошла к ученикам и, немного чувствуя неловкость, сказала:

- Пожалуйста, ребята, не утомляйте Петра Михайловича вопросами о войне, сами видите, он постарел, 74 года ему. Он сейчас больше любит вспоминать о детстве. Особенно, когда оказывается на родине в Альведино.

3.

Когда Петр Михайлович вошел в зал, пионеры уже выстроились на сбор дружины.

После сдачи рапортов герой Брестской крепости был принят в почетные пионеры дружины. Он, встав с места, медленным шагом подошел к Красному Знамени дружины. Медленно встал на колено. Взяв угол Знамени в ладони, сказал:

- О, знамя, зовущее к победам! Каждый раз, как увижу тебя, снова вспоминаю свою клятву перед Родиной. Мы на протяжении многих дней и ночей под бомбежками сохранили верность своей клятве и тебя, знамя, сохранили, не потеряли. Этому свидетель наше полковое знамя, которое хранится в музее Брестской крепости. В эту минуту произошло мгновение, потрясшее весь зал. Петр Михайлович, и сам чрезмерно взволнованный, прикоснулся губами к знамени. Это было выражением глубокой любви к символу борьбы и мгновением передачи своей преданности Родине молодому поколению.

- Я перед вами,- начал он свое выступление, не только как Герой Советского Союза, а как сын дедушки Михаила и бабушки Александры, сын по имени Петр, хочу поговорить с вами, как бы ваш сверстник.

4.

Петр родился в этом доме вторым ребенком. Для матери оба сына дороги. Родители молились богу, чтобы первый ребенок родился мальчиком. А когда родился мальчик, каждому, кто приходил поздравить с новорожденным, они делились своей радостью:

- Бог подарил нам сына, сын же, сын!

Как не радоваться?! Сын - это земля, а земля - это хлеб, значит и жизнь. Мальчика назвали Сергеем, крестили и в честь крещенного в тот же день пригласили гостей.

Сначала с нетерпением ждали, когда мальчик начнет ходить, а потом - когда заговорит. Хотя он уже и бегал, так и не начал разговаривать, - не слышал. Когда Сергею было 3 года, умер отец - Михайло. Когда хоронила мужа, Александра была на седьмом месяце беременности.

Вся надежда теперь была на будущего ребенка. Мальчик родится или девочка, это ее не волновало. На душе постоянно была одна мольба к Богу, кто бы не родился, пусть родится здоровым, полноценным. Издав громкий крик миру, родился пухленький мальчик. Мать просила у Бога для сына речи и, чтобы рос послушным. У повивальной бабки попросила подать с переднего угла икону и прикоснулась губами к изображенной на ней Богоматери. На изображение покатились ее слезы. Мальчика назвали Петром. Было время сенокоса. На второй же день соседи, родственники стали приносить роженице гостинцы - еду новорожденному (бяби ашы) каждый по своему благосостоянию: кто пышки с маслом, краюху ржаного хлеба со сметаной, суп молочный, а кто-то принес лесные ягоды, считая их целительнее. Через 3- 4 дня тетя Александра (Санук) встала с постели, стала хлопотать по хозяйству, выполняя легкую работу. А тяжелую работу как сходить за водой выполняли девушки соседки. Мальчик заговорил, когда ему исполнилось 1,5 года. Мать как услышала слова: эння (по смыслу - мама), мэммя (по-детски -кушать), тяти (по смыслу- красивый), взяв сына на руки, побежала к дяде Максиму. Дома оказалась только жена дяди Максима Ульяна. Уже у порога зазвучал голос тети Сани: «Сын мой заговорил. Петя мой заговорил!» Как будто доказывая это, мальчик проговорил: «Эння, мэммя, бу-бу».

-Тфу-тфу, как бы не сглазить, наверное, ему язык соловьи принесли! - сказав это, тетя Ульяна взяла мальчика себе на руки, затем, держа его за руки, поставила его на свои колени. Мальчик, нисколько не стесняясь чужого человека, сказанные им недавно слова произнес еще четче.

Нурма - русская деревня. Жители Альведино ее издавна считали богатой деревней. Бедняки деревни Альведино, страдавшие от своих помещиков, каждой весной выпрашивали зерно для посева у богатых жителей деревни Нурмы. Те же старались казаться добрыми. Не только давали зерно в долг, но еще и заводили их к себе домой для угощения. Но беднякам эта доброта впоследствии дорого обходилась. Осенью, прежде чем возвращать долги, задолжавший должен был со своей семьей бесплатно работать на богача.

В полдень Петр и Сергей - семи и десятилетние мальчишки, после метели оставляя первые следы на снегу от лаптей, держали путь в эту деревню на той стороне Меши.

- О, Господи, прости, попрошайничать отправила ведь - прослезилась тетя Санук, провожая сыновей. Она, прячась от холода в доме, забралась на печь. Укутавшись в старую шаль, прислонилась к стене печи. Больная женщина дремала, временами в промежутках дремоты ей снились сны. Будто на улице солнечный май месяц. Вдоль плетня буйно выросла молодая крапива. Она, радуясь, собирает душистую крапиву для обеденного супа. Тут же она посылает обоих сыновей на ту сторону Меши собирать лесные травы: борщевик, бутень. Проснувшись, она долго не могла отойти от сладостных снов. Рано или поздно, приснившиеся во сне счастливые дни настанут и в этом году. Только надо набраться сил, чтобы дожить до этих дней.

Ребята, шагая по мокрому снегу и проваливаясь по колено в снег, быстро устали. Пройдя по узкому мосту через Мешу, они отдохнули, усевшись на снег. Когда дошли до деревни, из-за пазухи вытащили спрятанные там маленькие мешочки. Мешок им был символом вместо языка. Они остановились перед домом с железной крышей и высокими русскими воротами. Во дворе залаяла собака. Похоже, это дом богатого. А вдруг собака не на привязи? У Петра был опыт противостоять собакам. Нужно только, чтобы в руках была палка. Зная об этом, ребята запаслись палками еще дома. Как только они открыли ворота, со стороны сарая со злобным лаем выскочили две мохнатые собаки. Они не были привязаны. Видно богач не очень желает прихода чужих людей. Петр, смело размахивая палкой, стал теснить собак. Он с улыбкой кивнул Сергею, как бы давая понять: собаки боятся, ты тоже делай как я. Отступая, собаки ушли не в сарай, а залезли под крыльцо, думая, оттуда помешать мальчишкам подняться на крыльцо. Каким бы ты шустрым не был, быстрые собаки могут укусить тебя за ноги сзади. Поэтому Петр, отмахиваясь палкой от собак, поднимался по лестнице, наступая по ступенькам спиной вперед. Также сделал и Сергей.

Когда в дом вошли двое мальчишек - попрошаек, жена богача растерялась. Только про себя поругала собак. Пройдя вглубь дома, прикрыла лежавшие на столе целые коврижки хлеба скатертью. Она собиралась выпроводить мальчишек ни с чем. В это время вернулся сам богач с каким - то своим близким знакомым. Хозяйка тут же, чтобы скорее выпроводить мальчишек и показаться доброй перед гостем, взяла целую коврижку, испеченную из соскобленного со дна квашни теста с размером с лепешку, разрезала пополам и отдала половинки Петру и Сергею. Вот мол, даже нищим кидает хлеб целиком.

Мальчики обошли много домов, пока не наполнили свои мешки. Когда возвращались домой, дорога была уже проложена. По дороге Нурма - Альведино уже проехали на лошадях, прошли и пешеходы. Спустившись на мост, мальчики взяли в руки по ломтику хлеба. Пока еще они и не откусили, у них уже потекли слюны. Они больше не притрагивались к мешкам. Мать дома сама им разделит.

Домик, где живет Федор, не больше, чем дом Пети. Но у них веселее. Каждый вечер в его домике зажигается висячая керосиновая лампа - сед мушка. В доме вкусно пахнет печеной картошкой, прикрытой золой в печке.

На переднем углу на полатях отец Федора дядя Максим плетет лапти. На полатях боковой стены девушки прядут пряжу. Мать Федора тетя Ульяна из домотканого полотна шьет платье. На паласе, на полу приютились несколько соседских мальчишек. Они каждый вечер собираются здесь, чтобы послушать волшебные сказки дяди Максима. Петр сегодня зашел сюда не только послушать сказку. В руках дяди Максима маленькие лапти плетутся для него. Также как ребята с нетерпением ожидают конца интересной сказки, и он с нетерпением и с волнением ждет, когда красивые лапти сойдут с колодки. Дядя Максим в такт работы не торопясь говорит и говорит. Откуда у него столько сказок, и такая память? Завороженные мальчишки начинают себя чувствовать героем сказки: верхом на крылатом коне пролетают над морями, пересекают пустыни, где от раскаленного песка горят копыта коней, побеждают дракона и змея Горыныча, дарят людям счастье. Оказывается, людей от бедствий и бедности спасает только смелость и доброта.

Если ребята начинают засыпать, дядя Максим начинает рассказывать громче или живее. Он получает огромное удовольствие от того, что умеет рассказывать так, что слушатели, не отрываясь, смотрят на его рот, так как он в сказки добавляет от себя свои мысли, героям сказок умело и щедро присваивает хорошие черты, о которых он сам мечтает.

Спустя какое- то время дядя Максим кладет лапти на палати и говорит: - Сейчас, ребята, одну минуту.

Глаза ребят устремляются, по обыкновению, на печку. А дядя Максим берет большую сковородку и начинает забирать из печки картофелины, запеченные в золе. А потом перед каждым своим юным другом - слушателем сказок кладет по одной большой картофелине с кулак, кладет соль. В этот момент, кому как, а вот Петру дядя Максим казался более благородным, чем самый лучший герой из сказок. В его душе зародилось желание: когда вырастет, он также как дядя Максим всегда будет творить людям добро. Ему хотелось вырасти так же быстро, как в сказке, очень быстро.

6.

У детей есть необыкновенное свойство. Они, кого любят, хотят быть похожими на него, а чем восхищаются, мечтают сделать своими руками. Очень часто им кажется, что волшебство в сказках вот-вот превратится в реальность. Лапти, сплетенные дядей Максимом, полностью заворожили Петра. Он не торопится обуть новые лапти. Сначала он повесил их на вешалку - небольшой деревянный клин, вбитый в стену - похвастаться перед товарищами (или показать товарищам, чтобы восхитились). А потом пробует ходить в них по дому, выходит в сени. Только когда глаза полностью привыкли, и чувство восхищения немного остыло, он осмелился выйти на улицу. В такие минуты ему казалось, что на свете нет никого, кто лучше дяди Максима смог бы сплести такие красивые лапти.

Он представляет себя взрослым парнем, и ставит себя на место дяди Максима. Вот он, прячась от глаз лесного сторожа, задами огородов несет кору липы. Потом очищает лыко, затем закручивает его в круг как колесо, оставляя желтую сторону наружу. Для сохранности поднимает на чердак. Некоторое количество заносит домой. Из широкой коры разрезает ровные ленты, отсекает лыко от коры. Затем берет семь таких лент, ставших похожими на желтый кожаный пояс, сгибает пополам, нанизывает их на мягкую бечевку и привязывает ее на правое колено - начинает плести лапти. Соседские мальчишки с нескрываемым восхищением наблюдают, как он, высвистывая мелодичные песенные напевы, плетет лапти. Молоденькие деревенские девушки, не смея показать спрятанные в подмышках кору липы, стесняясь, заходят в дом и обращаются к нему: - Петр, не сплетешь ли нам одну пару лаптей к празднику? - и смотрят на него с мольбой. А Петр очень рад. Жить и быть нужным людям, - ведь для него это самое большое счастье!

7.

На улице снег уже растаял. Только на опушке леса местами размером с носовой платок белеет снег. Апрельский ветер и их с жадностью съедает, «проглатывает».

Река Меша начала возвращаться к своим берегам. Перестала течь мутная вода в ручейках и остановилась отдыхать. Сегодня первый раз прогремел гром.

Петя и Федя, как будто договорились, одновременно выскочили из своих домов и стали кататься по земле, которая только-только покрылась зеленой травой, опережая друг друга, стали петь:

- Пусть тело будет без болезней,

- Пусть и поясница не болит.

Матери рассказывали им о народном поверье: если, когда гремит первый гром, ляжешь и поваляешься на земле, то тело будет здоровым, и во время жатвы от наклонов поясница не будет болеть.

Завтра воскресенье - праздник Пасхи. И дети, и взрослые деревни Альведино готовятся к этому празднику. Мужчины приводят в порядок подворье, готовят про запас дрова для печи. Говорят, что в течение недели, пока будет продолжаться Пасха, нельзя работать топором.

Женщины украшают дом, красят яйца в красный цвет. Завтра детвора по домам будет собирать красные яйца.

И Александра не отстранилась от обряда. Аккуратно обрезала принесенные Петром еловые ветки, вырезав из цветной бумаги кисти, привязала к веткам, разместила их на подоконниках и стенах.

- Мама, а красные яйца у нас будут? - спросил Петр.

- Будут, сынок, будут,- сказала она, погладив сына по голове. Ей было приятно произносить такие слова.

У матери было четыре курицы. Из них только двое начали нестись. К Великому празднику она, скрывая от ребят, собирала яйца.

Александра наклонилась под полати, оттуда достала маленькую корзинку, прикрытую старым передником. Считая по одному, начала выкладывать на стол беленькие яйца.

- Восемнадцать, - сказала она, держа в руках последнее яйцо. - До двух десятков не хватает только двух.

Последние слова матери показались Петру и смешными, и радостными:

- И у нас яйца есть,

Без двух яиц двадцать!

Без конца повторяя эти слова, он выбежал на улицу. Он подбежал к охраняющему цыплят у своего дома Федору и стал перед ним подпрыгивать:

- И у нас яйца есть,

- Без двух яиц двадцать!

В ту же минуту радость Петра передалась и Федору. Они вдвоем вместе, повторяя эти же слова, вбежали в дом Федора. Дома тетя Ульяна была одна. Она, не обращая внимания на ребят, продолжала месить в квашне тесто. Федор подошел к ней и прямо в ухо сказал:

- И у Петра яйца есть,

Без двух яиц двадцать!

- Ладно, очень хорошо, - сказала тетя Ульяна. Кажется, она закончила работу: вытащила из квашни хлебную лопаточку, тупой стороной ножа соскребла прилипшее к лопатке тесто, прополоскала нож теплой водой в деревянном тазике, вытерла его сухим полотенцем и положила на полку над казаном. Потом завязала квашню белой скатеркой и поставила ее на теплую печь кваситься.

- Идите-ка сюда, послушайте,- позвала она ребят к себе, вытирая мокрые руки об край пестрого передника, предназначенного для работы с тестом.

- Я вам что-то расскажу.

Тетя Ульяна, как и ее муж Максим, любит рассказывать. Но рассказывала она не жизненные истории, а религиозные сюжеты. Дяде Максиму не очень нравится, что она рассказывает, переживая всей душой даже по пустякам. Он не одобрял ее простодушие. Иногда он слегка укорял ее: «Хватит уж, не морочь ребятам головы всякими пустяками».

Сейчас дяди Максима нет дома. Для тети Ульяны очень удобное время для рассказов.

- Сегодня день перед Пасхой, знайте,- начала она, усаживаясь на край саке, - в двенадцать часов ночи, в полночь, откроются небеса.

- Как откроются?

- Где откроются?

- Сейчас расскажу. Сегодня в полночь на западной стороне горизонта (где заходит солнце) небо засветится. Говорят, что это увидят только безгрешные. Вы увидите. Это быстро засветится и тут же, оказывается, исчезнет. Вот в это время, что не попросишь у бога, говорят, все он даст. Богатство попросишь - богатство, здоровье попросишь - здоровье. Там много слов не успеешь сказать. Поэтому надо только сказать: «Господи, дай здоровье, дай богатство».

8.

Петр с Федором, пока ходили по улице, в конец устали. Уже утихли и шаги людей. В темноте их сопровождали только мяуканье кошек и пугающий лай собак. Так как они ступали в темноте, не глядя под ноги, сквозь лапти - чулки просочилась вода, и ноги промокли. Ночной холодный ветер пробирался через их рваные бешметы (ватники) к телу.

- Давай, поднимемся на наш прямой навес, отсюда мы не увидим, - сказал Фёдор, стараясь скрыть свой страх, - туда и собаки не подойдут.

- Нет, пойдем на край села, к озеру, оттуда край неба хорошо видно,- сказал Петя, показав рукой в сторону русского озера. В Альведино в центре деревни есть небольшое озеро, которое разделяло население на две части: в одной стороне от озера жили крещеные татары, по другую сторону - русские. Они уселись на бревна, сложенные у изгороди крайнего дома деревни. Отсюда чувствуется дыхание всей деревни, особенно родной деревни. Вот открылись со скрипом чьи-то ворота.

- Это ворота дяди Антона, - сказал Петр. Потом зазвенел чей-то дверной засов.

- А это дверь дяди Василия (Бячели), - сказал Федор.

Разговаривая, они наблюдали за краем неба. Слова, которые нужно было успеть сказать, они повторяли много-много раз.

Что собирается сказать Федор? А вот Петру надо очень многое пожелать. Матери - здоровье, брату Сергею - речь и слух, богатство - для семьи. А вдруг, пока все это успеешь сказать, крышка неба закроется, и ничего не сбудется? Если скажет: «Здоровье, богатство «Бог возьмет и сделает здоровым и богатым только его? Если мать и Сергей останутся такими же, какой интерес от такой жизни? На краю неба, как будто взмахнули серебряной саблей, что-то сверкнуло. Петр не успел сказать даже одно слово.

- Ты сказал? - толкнул он локтем Федора.

- Я побоялся. Ничего не сказал.

- Я тоже.

Когда они, расстроенные, с понурой головой, собрались идти домой, та серебряная сабля сверкнула еще раз. Мальчишки опять языки проглотили. Только после осмелились прокричать: «О, Боже, дай здоровье, дай богатство!». Петр остальные пожелания повторил только про себя, молча.

Поблизости послышались чьи-то шаги. Мальчишки, насторожившись, прижались друг другу, крепче сжали палки в руках. Шаги притихли. Вот чиркнула спичка, зажглась самокрутка. Мальчишки в свете спички узнали человека и закричали от радости. Дядя Максим, оказывается, вышел искать их.

- Уже полночь, почему домой не идете, черти!

- Край неба открылся, мы ни одного слова не успели сказать, - расстроенным голосом сказал Федор.

-Два раза открылся, дядя Максим, мы несчастные, да ведь?

В это время серебряная сабля полоснула в небе третий раз.

- В-о-о-о-н,- протяжно закричали мальчишки с внутренним волнением.

- Дураки, - сказал дядя Максим, - молния же это, вон дождь приближается. У неба нет ни края, ни крышки. Дурака не валяйте больше.

9.

Выражение лица Петра Михайловича во время выступления часто менялось. Карие глаза его становились то печальными, то вспыхивали радостью. Но на загорелом лице сохранялась серьезность и симпатия. Он сравнивал свое далекое детство с жизнью нынешних детей, их мировоззрением.

- Вы на кладбище ходите? - спрашивает он у зала.

- Ходим.

- Мы шефствуем над ним.

Петр Михайлович выражает школьникам сердечную благодарность и ненадолго замолкает. Кажется, что на лбу морщины памяти стали глубже. Оказывается, что он подготовил ещё один вопрос:

- К могилам родных зачем ходите?

- Чтобы цветы возложить, для памяти.

- Говорят, что душа умерших один раз в год выходит на поверхность земли. Видели?

- Нет. После смерти у человека остаются его дела и незабываемое имя, память.

- А мы вот очень верили в чудеса, во всякие были-небылицы, - говорит герой, потом, чуть улыбаясь, он снова отправляется в путешествие в далекое детство.

10.

Покров неба не открылся. Но еще религиозные фантазии и успокаивали, и увлекали Петра, звали куда-то вдаль. Он тянется в мир мечтаний, хочет раскрыть тайну волшебства, щекотавшего его душу и встретиться с чудесами с глазу на глаз.

- Сегодня день, когда мертвые выходят на землю, пойдем на кладбище, на могилу отца, - сказала мать с утра.

- Когда?

- До полудня. Души мертвых выходят из могил в эти часы. Только их не видно. У Петра до сих пор еще не было такого разговора, который оказал бы на него такое потрясающее впечатление. Оказывается, если даже он не увидит отца, отец сможет увидеть его. Когда они будут сидеть около могилы отца, душа отца придет и восхитится: «Смотри ты на моих сыновей, какими они выросли!» Они же никогда не виделись. Когда отец умер, Петр еще не родился.

На кладбище он, отстав от матери и Сергея, до вечера бродил там печальный. Но ничего успокоительного для души не случилось. Потеряв надежду поговорить с душой отца, вернулся домой.

Продолжение следует...

pestrecy-rt.ru