Достойно нести свой крест

- Для человека большую роль играет семья, в которой он вырос, откуда идут его корни. Кто Ваши родители? Какие традиции родителей Вам запомнились, может и передались?

- Я родилась и выросла в деревне Нижние Чершилы Сармановского района. Мои родители - Вера Александровна и Данил Иванович Иванов были обыкновенные сельские жители. Мама по специальности была ветеринарный фельдшер, папа - механизатор. У нас была многодетная семья - два брата, две сестры, я - самая младшая. Моя бабушка Ульяна со стороны отца - родом из деревни Средний Багряж Заинского района. Это уже говорит о многом, она была настоящая, ортодоксальная кряшенка. Бабушка Евдокия со стороны мамы была очень строгая, возможно, от того, что поднимала одна пятерых детей. Когда они осиротели, моей маме было четыре года, а дяде Валентину - два, другим ненамного больше. Дедушек своих я знаю только по портретам на стене. Дед Иван со стороны отца ушел на войну в самом начале и пропал без вести в мае 1945 года. Дед Александр умер очень рано. Первый был секретарем Ворошиловского райкома, второй - председателем колхоза. Бабушка и дедушка со стороны мамы были этнические русские. Но я получила кряшенское воспитание от бабушки-кряшенки, которая всегда жила с нами, дожила до 90 лет. Я была «бабкина дочка». Любила играть больше с котятами и собаками, чем со своими сверстниками, слушала бабушкины сказки. Ходила с бабушкой к ее подружкам, ездила с ней по кряшенским деревням. Она старалась нас воспитывать в народных традициях и немного в религиозных. Отцу это не нравилось, он был коммунист и считал, что религия - дурное воспитание, но бабушка все равно продолжала поступать так, как считала нужным. Отец негодовал по этому поводу, но ничего не мог поделать.

Многодетная семья Ивановых. 1962 год

Самая главная традиция - наверное, взаимоуважение родителей друг к другу. Мой отец не садился за стол, пока мама не сядет, а мама не сажала детей за стол, пока отец не придет с работы. А за столом, первый кусок всегда брал отец, потом мама, бабушка, после уже дети. Так было заведено. И когда нужно было куда-то отпрашиваться, мать всегда отправляла за разрешением к отцу, отец - к матери.

У нас всегда были кошки, собаки, а бабушка была очень активной - наравне с нами играла во все игры, ходила с нами в лес, в поле за ягодами, на рыбалку…

- Покинув отчий дом, человек находится в поисках дела всей жизни, стремится к осуществлению своих мечтаний. О чем мечтали Вы, каким видели свое будущее тогда? Что из того, что Вы задумывали сбылось?

- Покинула я отчий дом рано, в 15 лет. В тот год вышел указ об обязательном среднем образовании. У нас была только восьмилетняя школа и продолжать обучение нужно было в соседней деревне. А я мечтала быть артисткой! И поэтому решила ехать в Елабужское училище культуры на театральное отделение, куда брали после восьмого класса. Я была очень активной: участвовала во всех мероприятиях, в смотрах самодеятельности, играла в спектаклях, была ведущей концертов, выступала на конкурсах чтецов, была старостой класса, комсоргом, командиром отряда «Орлёнок». Поэтому, директор школы Фаиз Галимзянович Ахметов поехал в отдел народного образования в Сарманово хлопотать о выдаче мне свидетельства. Он привез мне документы и сказал: «У тебя все получится, я в тебя верю! Раз ты хочешь поступать, ты должна это сделать. Я тебе желаю удачи!» И, одну со всего класса, отправил учиться. В училище выяснилось, что в этом году отменили прием после восьмого класса именно на театральное отделение! Но назад пути не было, ведь на меня были возложены огромные надежды! Возвращаться не поступив, был бы большой позор! Что делать? Оказалось, что после восьмого класса принимают на оркестровое отделение. Слух у меня был хороший, начальное музыкальное образование не требовалось, в итоге я поступила с высоким баллом. Получила музыкальное образование, о чем нисколько не жалею. Оно помогает мне и по сей день, я знаю азы музыкальной культуры, организаторской, культурно-массовой и клубной работы.

Я пела всю жизнь. Для себя. А когда работала в Заинском горкоме комсомола, пела в ансамбле «Умырзая». Это был замечательный коллектив, состоящий из «элитных» девушек (из горисполкома, горкома партии, горкома комсомола, музыкального училища).

Что-то сбылось, что-то нет. Но театр я люблю всю жизнь. Играла и в самодеятельном театре, были и предложения в профессиональный театр, но я их отклонила.

- Сегодня идет неоднозначная оценка советского периода истории нашей страны, одни превозносят, другие принижают то время. Ваша молодость пришлась как раз на советское время. Какие ощущения у Вас остались от тех времен? Что дала Вам работа в комсомоле?

- Раньше все ценные кадры вырастали в комсомоле. Говорили, что комсомол - это трамплин. Не только для карьеры, а вообще, для жизни комсомол давал всё. Вот представьте: в 18-19 лет тебе поручают самые серьёзные задания молодежного направления: конференции, слёты, соцсоревнования, конкурсы профессионального мастерства. Требования очень высокие. Комсомол учил жизни, учил работать, учил ответственности и давал все необходимые навыки. Эти кадры могли работать везде. Когда я пришла в Заинский горком комсомола, мне был 21 год. Я - инструктор орготдела, а заведующим был Георгий Тихонов. Через неделю он положил передо мной целую кипу папок, и сказал: «Я ухожу, принимай дела». Я растерялась и говорю: «Я не справлюсь, я ничего не знаю!», на что он ответил: «Ну, милая моя, у нас в комсомоле так: выкидывают щенка в речку. Выплывет - будет жить, не выплывет - утонет. Греби!» И ушел. Вот так меня «кинули» и я «выплыла». Комсомол - самое интересное и яркое время в моей жизни. Там столько красок, оптимизма! Как говорится, «Комсомол - не просто возраст, комсомол - моя судьба!». Все, что во мне есть - организаторские способности, стержень, выдержка - это все из комсомола. Мы и в поля выезжали, и конкурсы молодых строителей, молодых комбайнеров, водителей, поваров проводили… Все это было живо, интересно. В то время прошел клич - всем классом оставаться на селе. И вот в селе Аксарино целый класс - хороший, перспективный - остался: мальчики работали механизаторами, комбайнерами, шоферами, а девочки пошли на ферму. Потом многие из них закрепились на селе и создали свои семьи. Благодаря этому деревни были крепкие и сильные. Мы были патриоты. Верили в страну, поднимали сельское хозяйство… Теперь наша молодежь верит в это с трудом. Кто-то плохо отзывается о комсомоле, говорят, что мы были зомбированные. Все было не так. Мы любили свою страну, искренне верили, что делаем доброе дело. Мы были юные, добрые, светлые, настоящие, искренние! А вот сейчас попробуй найди эти качества в молодежи, попробуй оставь целый класс на селе! Сразу после комсомола началась перестройка, серая полоса во всей нашей стране. И никто еще до сих пор не придумал замену комсомольскому и пионерскому движению.

- Чем обусловлено то, что в переходные и нестабильные 90-е годы начала выходить газета «Кряшен сузе»? Почему именно Вас выбрали главным редактором этой газеты?

- Меня не выбирали. Мне пришлось газету взвалить на свои плечи после безвременного ухода первого редактора Анания Малова. Я к тому времени жила в Набережных Челнах, была замужем, у меня подрастала дочь. Это были сложные годы, когда стало просыпаться самосознание, пришло понимание, что мы - кряшены (оказывается). Раньше мы об этом не задумывались, все были «советскими людьми». А познакомилась я с Ананием Маловым, когда работала в Аппарате городского Совета народных депутатов. Тогда Горсовет учредил татарскую газету, где и работал Ананий Малов, а меня назначили куратором этой газеты, как человека, знающего татарский язык.

К выпуску газеты я подключилась через год. Преподавала в школе татарский язык, работала в Институте непрерывного педагогического образования, параллельно выпускала газету. Мы работали вечерами и по выходным. Сначала «редакция» находилась дома у Малова, затем офисом стала моя квартира. У нас не было ни денег, ни базы, ни оргтехники, но было столько желания, интереса, оптимизма! А какой был интерес к газете у читателей! К несчастью, спустя три года совместной работы у Малова случился инфаркт, и он ушел в 59 лет, не дожив даже до пенсионного возраста… Его товарищи-журналисты, коллеги уговорили меня не бросать это дело. Большая поддержка была со стороны татарских журналистов - Ильшата Фаррахова, Чачки Хуснетдиновой, Мансура Муртазина, Ахмета Дусайлы… Также большую поддержку оказали тогда нижнекамские кряшены и журналисты, главным образом, поддержала Тамара Багаутдинова, которая и нынче возглавляет Нижнекамское общество кряшен. Она оказала спонсорскую поддержку, закупив лучшую на тот момент оргтехнику. И вот в домашних условиях я продолжила выпуск. Позже присоединилась Резеда Мухаметдинова - на тот момент студентка факультета журналистики Набережночелнинского филиала Казанского университета. Работали мы вдвоем до тех пор, пока не начались волнения в связи с предстоящей Всероссийской переписью населения 2002 года. Волнения по вопросу самоопределения кряшен появились у националистически озабоченной части населения, дружно подхватили журналисты. Началась травля кряшен через все средства массовой информации, мы остались единственной газетой в республике, которая писала о кряшенах положительно. Ко всему, газета стала объектом многочисленных проверок. Пошли судебные разбирательства, в связи с этим деятельность газеты пришлось приостановить. Спустя полгода мы выиграли суд, но время уже было утеряно, остались без подписчиков, запускать газету по-новому было уже невозможно. Вот такая печальная история.

- После этого Вы переключились к переводческому проекту Нового Завета?

- Проекту по переводу Священного писания на кряшенский язык шел тогда уже пятый год и, можно сказать, он приближался к концу. Очень много сделали переводчики Михаил Чурашов и Мария Матвеева под руководством отца Павла Павлова. Координатором этого проекта был религиовед, ныне заместитель министра культуры Российской Федерации Александр Журавский. Он тогда специально приехал из Москвы, из Петербурга приехали директор проекта Александр Столяров и богословский редактор Александр Сизиков. Это был 2003 год. Мне предложено было стать стилистическим редактором. Я считала, что человек не воцерковленный не имеет права брать на себя такую ответственность, что к этому нужно подходить с верой, с глубокими религиозными убеждениями и озвучила свои сомнения. «Ваша задача - работать с текстом, а остальное - обязанности богословского редактора, с которым Вы будете работать вместе», - ответили мне. Добавили, что если не соглашусь, проект закроется на полпути незавершенным, и вряд ли кряшенам еще раз предоставится такая возможность. Я рискнула. Это было что-то новое, творческое, интересное. Проект был на старокряшенском языке. Нам нужно было продолжить переводы Ильминского, которые остановились в 1907 году, без изменений. Мне вручили два словаря - копии настоящих кряшенско-русских словарей Н. Остроумова (1876) и А. Воскресенского (1894) из архива. Благодаря этому переводу я освоила кряшенский язык, поняла грамматику, морфологию. Мы работали и с переводческими компьютерными программами, где сопоставляли тексты на разных языках: брали кряшенский текст, я его обратно переводила на русский, богословский редактор - с русского на греческий. Таким образом, все значения сопоставлялись с оригиналом. И так мы «перепахали» всю книгу. Это целая наука. Там есть, например, такое понятие, как «параллельные места», которые встречаются в книге несколько раз и их нельзя переводить по-разному. Переводческая наука за все эти годы ушла далеко вперед. В итоге, получилось, что половина книги - это перевод Ильминского, половина - современный, соответствующий нынешним требованиям, хотя стилистика, обороты, язык сохраняются.

В истории кряшен это был первый полный перевод Нового Завета. И спустя 100 лет, мы эту работу завершили. Отдали свой долг делу Николая Ильминского и Василия Тимофеева - двум людям, которые работали над просвещением кряшен. В декабре исполняется 10 лет переводу, это большая дата, нужно ее знаменательно отметить.

- Спустя 5 лет после появления газеты «Туганайлар», Вас назначили её главным редактором. В чем разница между газетой «Кряшен сузе» и «Туганайлар»? Почему в 2014 году редакция переехала в Казань? Чем живет редакция сегодня и какие планы имеет на будущее?

- Я пришла в газету спустя 5 лет после ее открытия. К этому времени были стабильный коллектив, материально-техническая база, газета довольно успешно работала и нашла своего читателя. Первым редактором была Зинаида Петровна Антонова, которая много сделала для газеты.

Я не могу сказать, что есть большая разница между газетой «Кряшен сузе» и «Туганайлар». Потому что и там, и тут я выпускала и выпускаю газету для своего народа. «Кряшен сузе» - была народная газета, первая ласточка. В свое время «Кряшен сузе» очень нуждалась в государственной поддержке, но ее не оказалось. Эту поддержку имеет сегодня «Туганайлар». Конечно, было бы лучше, если бы этот статус в свое время получила «Кряшен сузе». Я считаю, что создавать новую газету было не совсем правильно. Нужно было поддержать народную газету «Кряшен сузе».

Имея статус республиканской, «Туганайлар» долгое время выходила в Набережных Челнах. В 2014 году было решено перевести редакцию в Казань, где находятся органы государственной власти, интеллигенция, центр культурной и интеллектуальной жизни. То, что имеют другие республиканские газеты, должна была иметь и кряшенская. Это было правильно и справедливо.

Жизнь издания сегодня не из легких. Мы живем в рыночных условиях. Вынуждены строить свою работу на экономических рычагах, это непросто, но нужно работать. Я считаю, что газета дальше должна издаваться в виде журнала, так как для единственного кряшенского издания, статус газеты - это несерьезно. Когда мы в дни Универсиады в Казанском Кремле открывали кряшенскую выставку, предлагали в качестве экспоната подшивки газеты «Туганайлар». Но их отказались принимать, сказав, что статус экспоната может иметь только журнал. Газета - это однодневка. Мы не информационная и не рекламная газета, мы публикуем уникальные этнографические материалы, пишем об истории и культуре народа. Но эти материалы в газете обесцениваются, выходит, что мы работаем в урну, хоть и неприятно это осознавать.

- Как появилась Общественная организация кряшен Татарстана? Как обстоят дела с общественным движением в районах республики?

- Общественные организации кряшен были созданы еще в начале 90-х годов. Была и республиканская организация, но не имела материальной базы. Нас не везде слышали, не везде принимали. Тем не менее, эти общественные организации сделали очень много. Просто наступил такой период, когда работать так стало неэффективно и нужно было строить работу на другом уровне. Тогда и появилась идея создания Республиканской организации кряшен, которая бы строила работу совместно с органами власти, с муниципальными образованиями, имела бы какие-то средства, могла бы объединить всех кряшен под своим кровом. Естественно, нужен был серьезный, авторитетный лидер, который бы мог возглавить это дело, и этим лидером руководители республики увидели Ивана Михайловича Егорова - руководителя Холдинговой компании «Ак Барс», депутата, бизнесмена - кряшена из Мамадышского района, неравнодушного к судьбе своего народа человека. Когда идея создания Республиканской организации получила конкретную форму, Иван Михайлович пригласил меня на разговор. Это был 2007 год. Я тогда руководила республиканской организацией, которая существовала на тот момент. Он предложил вместе с ним разделить эту ношу и работать вместе. В течение полугода велись переговоры со всеми активистами кряшенского движения. Многие опасались, что создание этой организации перечеркнет то, что было сделано до этого и движение остановится. Но благодаря мудрости Ивана Михайловича, его умению находить со всеми общий язык, вести диалог, благодаря его искренности и открытости, родилась новая организация, куда вошли почти все лидеры, которые работали до этого и дело пошло. Во многих районах республики образовались отделения организации, которые возглавили авторитетные люди. Сегодня активно работают Мамадыш, Кайбицы, Набережные Челны, Нижнекамск. Хотелось бы, чтобы кипела работа везде, но многие районы пока остаются пассивными.

На 10-летнем юбилее газеты "Туганайлар" с И.М. Егоровым. Казань, 2012 г.

- Вы стали инициатором молодежного общественного движения кряшен в Татарстане. Легко ли было собрать молодежь?

- Легко, потому что к этому времени молодежь уже созрела. В социальной сети «В контакте» они образовали свою группу, где стали сплачиваться, искать ответы на вопросы, которые их волновали. Нужен был лидер, который бы их собрал и направил в правильное русло. Моя дочь Катя тоже была в этой группе, познакомилась со своими сверстниками и во многом помогла их собрать. Самую первую встречу мы провели в сентябре 2009 года в Доме Дружбы. Заявилось около двадцати человек, а пришло пятьдесят. А на следующую встречу пришло еще больше. Тогда и зародилась идея провести Форум кряшенской молодежи. Помню, как один из активистов, Анатолий Муллин, постоянно писал мне, когда же мы соберемся, как проводить этот Форум. На что я ответила, что программу форума мы должны придумать сами, так как до этого никто в жизни ничего подобного не делал. Нашлась инициативная молодежь, образовался оргкомитет, началась усиленная подготовка. 4 декабря 2009 года провели форум. Это был фурор! Праздник! Словами не описать - это надо было прочувствовать! Молодежь после этого нельзя было остановить. Это был прорыв. Образовалось молодежное движение «Бэрэкэт», которое успешно работает уже шестой год. Это смелые идеи, креативность, новизна, движение вперед, импульсивность, радость. У нас много новых проектов. В четвертый раз пройдет этническая смена лагеря «Айбагыр», в этом году в седьмой раз провели молодежный фестиваль «Рождественская звезда». Все молодежные проекты идут на ура, они успешные и востребованы. Я горжусь нашей молодежью.

"Ветераны" молодежного движения

на III форуме кряшенской молодежи. Казань, 2014 г.

- В чем заключается сотрудничество ООК РТ с Ассамблеей народов Татарстана?

- Тот факт, что республиканская Общественная организация кряшен вошла в Ассамблею народов Татарстана - это было большое политическое событие. В неё до этого входили народы признанные, имеющие статус. Это произошло в 2008 году, на втором съезде народов Татарстана. С тех пор мы, как полноправные члены, активно участвуем во всех официальных мероприятиях республиканского уровня. Наш «Питрау», наряду с русским «Каравоном», татарским «Сабантуем», чувашским «Уяв», удмуртским «Гырон быдтон» и другими, стал официальным республиканским народным праздником, который проводится при поддержке правительства. Наша молодежная организация «Бэрэкэт» входит в Молодежную Ассамблею народов Татарстана и принимает участие во всех молодежных мероприятиях республики. Мы имеем возможность участвовать в грантовых проектах. Второй год подряд выигрываем грант для этнолагеря «Айбагыр», на государственном уровне нам помогают проводить молодежные форумы и Рождественский фестиваль. Все это благодаря тому, что мы через Ассамблею народов Татарстана включились в национальную политику Республики Татарстан.

- На протяжении последних 16 лет Вы сотрудничаете с сородичами - нагайбаками, проживающими в Челябинской области. Каковы результаты диалога татарстанских кряшен с челябинскими?

- В первый раз я съездила к нагайбакам, когда работала в газете «Кряшен сузе», это был 1999 год. Раньше я о них знала только понаслышке, и их история во многом казалась неправдоподобной. Дружбу я поддерживаю с ними уже более 15 лет. Мы приглашаем их на все наши мероприятия, и они с удовольствием приезжают. А когда мы приезжаем, они говорят: «О, иске илдэн туганнарыбыз килгэн!». Это так трогательно. Они очень гостеприимны. У них трагичная судьба. Благодаря своему казачьему духу, они сумели сохранить до сегодняшнего дня свою культуру, язык, особенности. Жили далеко в изоляции от татар, башкир, кряшен, благодаря этому сберегли свою самобытность и культуру в первозданном виде, какая она была у них тогда, до 1842 года, когда уезжали со своей родины в Башкортостане. Когда я приехала впервые, диву далась, услышав давно забытую речь моей бабушки. А я-то думала, что бабушка старая, необразованная и не умеет правильно говорить (так, как нас учат на уроках татарского языка в школе). И тогда я поняла, что моя бабушка говорила на чистом кряшенском наречии. Они уникальны не только для кряшен, но и для всей России. Они сами иногда недооценивают и не понимают свою уникальность. А я бы хотела, чтобы их уникальность понимали и в Челябинской области, и в Татарстане, и конечно, в России. Очень хочется сберечь их богатство, сохранить и передать юному нагайбакскому поколению. Наше многолетнее сотрудничество дает свои результаты. Теперь, к каждому нашему приезду они готовят свою этническую программу, демонстрируя то, что сумели возродить. Нас это радует. Они имеют желание сохранить себя, но у них мало потенциала. А у нас потенциала достаточно, и поэтому мы должны им помочь.

- Какие еще моменты волнуют Вас сегодня?

- Меня удивляют люди, которые при личных неудачах обижаются на других и ищут виноватых, считая, что кряшен обижают. Я считаю, что многое зависит еще и от нас самих. Нужно правильно обозначить свои цели, задачи, уметь просить, преподносить информацию, убедительно и доказательно отстаивать свою точку зрения. Не надо опускать руки, надо работать. Есть такой закон диалектики: количество всегда переходит в качество. Когда что-то упорно делаешь, результат обязательно будет. Как-то раз я тоже пожаловалась одному священнику на свою несладкую жизнь в Обществе кряшен. «ХРИСТА распяли, который пришел спасать людей, - сказал он мне. - А ты хочешь, чтобы тебе спасибо сказали?» Так что, будем нести свой крест достойно.