Соперничество у нагайбаков

«Пришлый» народ

Нагайбаки - народ, который сформировался через внешнее и внутреннее соперничество. Они представляли казачье сословие, которое всегда было настроено на конкуренцию и противоборство с внешними силами. Ключевым сюжетом этноистории нагайбаков стало переселение, после которого они оказались пришлым меньшинством, «чужим» среди соседних народов, и им пришлось отстаивать право на собственную идентичность. Состязательность нагайбаков своеобразна: они не используют слова «соперничество» или «конкуренция», а иллюстрируют это противоречащими на первый взгляд определениями «зависть», «трудолюбие», «недружественность», «злость».

Конкуренция оказалась определяющим стимулом для нагайбакской этничности, причем она коснулась всех видов деятельности, включая хозяйство, обряды, культуру. В ней участвуют все представители сообщества - родня, соседи, жители соседних поселков, другие народы. Несмотря на внешнюю закрытость, сообщество нагайбаков открыто инновациям и заимствованиям, поскольку у них немало пересечений с соседними группами. Пограничье позволило нагайбакам объединить в своей этничности оппозиции - гостеприимство и соперничество, открытость новациям и закрытость традиций. Таким образом, конкурентность мотивирует их активную жизненную позицию в отношении собственной этничности.

«Чем я хуже соседа?»

Во время экспедиции к нагайбакам в 2012 г. проводилось анкетирование, в котором, среди прочего, просили указать на недостатки своего народа. Несмотря на то, что обычно этот вопрос вызывает смущение среди представителей разных этнических групп, нагайбаки отнеслись к нему с неподдельным интересом: значительное большинство (более 60%) назвали «көннәшү» («зависть») главным недостатком своего народа. При этом нагайбаки иллюстрировали «зависть» общим примером: «Сосед забор покрасит, и мне надо». Встречаются и вариации: «сосед забор построит…», «сосед крышу покрасит…», «сосед машину купит…» и др. Жительница Остроленского поделилась своей историей о нагайбакской «зависти»: «Я работала швеей и как-то приехала в Кассель, где предлагала пошив одежды. Одна женщина пришла и заказала костюм из определенной ткани. Пришла другая, говорит: «А Зойка из какой ткани заказывала? Покажи-ка мне, и я тоже закажу». Потом и другие: «и мне, и мне тоже сшей!». Потом этой ткани не осталось, они начали жаловаться, что «этим досталось, а нам не досталось!»

Чтобы отразить специфику таких взаимоотношений, нагайбаки используют пословицу «Кеше быуазганны күреп, кеше быуазлый» («видишь, что человек забеременел, и ты забеременеешь»). Сами жители неоднозначно относятсяк нагайбакской «зависти»: женщины говорят скорее в негативном контексте, а мужчины в позитивном. К примеру, при анкетировании среди мужчин-нагайбаков ответ «зависть» был только на втором месте, тогда как большая часть высказалась, что у нагайбаков «нет недостатков».

«Не зависть, а эволюция!»

Андрей Юскин рассудил следующим образом: «Зависть - когда ты спалил соседский сарай; а если я лучший сарай, чем у соседа построю, то это не зависть. Я считаю, что это эволюция. Люди на луну слетали - теперь надо на Марс. Это признак трудолюбия, что нужно стремиться к тому, чтобы быть лучше и лучше. Не от зависти же мы теперь на машинах, а не на лошадях ездим».

О положительной роли «нагайбакской зависти» высказываются и другие: «У нагайбаков не зависть, они соревнуются, что ли; зависть - это плохо, а когда люди равняются друг на друга - это хорошо». Зоя Арапова рассказала: «Нагайбаки, ох, какие завистливые. Тот купил машину - мне надо накопить. Построил дом - и мне надо построить; но эта зависть хорошая, она нацеливает людей, чтобы работать».

Таким образом, большинство нагайбаков признают, что под «завистью» они подразумевают стремление обогнать друг друга своим трудолюбием. Если «зависть» нагайбаки признали основным «недостатком» своего народа, то «трудолюбие» - главным достоинством (около 50%). Причем этот ответ значительно опережает второй по популярности - «гостеприимство». О трудолюбии мужчины-нагайбака писали авторы начала XX в.: «Жизнь его исполнена постоянных трудов и забот, особенно в летнее рабочее время; он вечный труженик; летом от зари до зари он на работе, дорожа не только днем, но и часом», одновременно отмечали и роль женщины-нагайбачки, которая «в полевых работа и дома по хозяйству не уступает мужчине в силе и трудолюбии». Множество нагайбакских пословиц и присказок по священо необходимости труда и ценности трудолюбия: к примеру, тырышкан - таш кискән («трудолюбивый - камень распилит») или боларның өендә күгәрчен сөте генә юк («в этом доме нет только голубиного молока»).

«Горница - что выставка»

Ф.Стариков писал о нагайбаках следующее: «В обыкновенные дни убранство горницы у нагайбаков ничем не отличается от убранства русской избы; но в большие праздники или другие торжественные дни, когда приглашаются гости, нагайбакская горница представляет из себя как бы домашнюю выставку. Тогда по стенам развешиваются самые лучшие полотенца, обязательно собственной работы; вывешиваются самые лучшие праздничные одежды, полотенца свидетельствуют о степени изящного вкуса и рукодельного искусства их обладательницы; а по одежде определяют степень зажиточности хозяина».

«Раз Париж - должна быть и башня!»

В Кассельском поселке происходит соперничество в плане культуры - в поселке существует три фольклорных нагайбакских ансамбля, которые имеют статус «народного коллектива РФ». Благодаря высокой конкуренции внутри поселка каждый из коллективов считается уникальным, самобытным и желанным гостем на различных российских и региональных конкурсах и фестивалях.

Самосознание нагайбаков разнится в зависимости от мест их проживания, и у каждого нагайбакского селения есть свой «бренд». Ретрансляционная вышка в виде Эйфелевой башни и громкое имя села Париж влияют на идентичность селян-парижан. Согласно опросу, некоторые нагайбаки считают «малую Эйфелеву башню» символом своего народа и края. Остролениский издавна считается «крепким», а местные нагайбаки - самыми предприимчивыми. В дореволюционные годы в поселке проживало немало офицеров, поэтому его до сих пор иногда называют «офицерским». Некоторые именуют Кассельский «самым душевным», а Париж - «самым традиционным». У жителей каждого поселка свой говор, особенности в проведении обрядов и праздников. «Моя бабушка говорила, что лучше кассельских никто не танцует. Остроленцы вприсядку пускаются. Фершанцы руками лучше всех машут, когда танцуют», - рассказала Татьяна Яковлева.

Сходные примеры соперничества демонстрирует северная группа нагайбаков: связанные родством жители Попово, Болотово, 2-й Ключевки и Краснокаменки являются давними соперниками. Со слов Елизаветы Араповой, «Ключевка никогда не была зажиточной, в отличие от Болотово - те вечно на базаре, всегда торгуют; а в Попово вообще был колхоз-миллионер».

Была русская, стала нагайбакская

Конкуренция между русскими Варламово и поповскими нагайбакми началась сразу после переселения последних. Возможно, конкуренция с русскими жителями Варламово заставила нагайбаков проявлять свою самобытность: сегодня Попово является единственным среди селений северной группы, где активно выражается нагайбакская этничность.

Чья чаша лучше?

Соперничество нагайбаков простирается и на «священные» ритуалы - поминальные обычаи. По рассказам местных жителей, чаши с угощениями стали предметом конкуренции между нагайбаками. Во время поминок приглашенные стараются, чтобы их табак (чаша с угощениями) был лучшим, наиболее богатым, в противном случае гостя ожидают чувство неловкости и насмешки.

Сосед - значит соперник

Нагайбаки и к соседним народам относятся конкурентно, часто воспринимая их своими соперниками. Некоторые русские и татары рассказывали о сложностях проживания в нагайбакских селениях. Сами нагайбаки не отрицают этой особенности: по их рассказам, с 1990-х гг. к ним стали приезжать представители разных народностей, многие из которых не смогли прижиться, при этом сельчане признавались, что кое-кого они «не пускали» намеренно. По словам нагайбаков, пришлый человек сразу воспринимается как соперник.

Одновременно нагайбаки подчеркивают свою дипломатичность в общении с соседними народами. По мнению нагайбаков, за годы совместного проживания они научились взаимодействовать и с русскими, и с казахами, и с татарами, и с башкирами, и с калмыками.

Пограничье позволило нагайбакам объединить в своей этничности оппозиции - гостеприимство и соперничество, открытость новациям и закрытость традиций. Таким образом, конкурентность мотивирует их активную жизненную позицию в отношении собственной этничности.

Светлана БЕЛОРУССОВА,

кандидат исторических наук,

г.Екатеринбург