Артем Пискунов: «Каждый образ выстрадан сердцем, в него вложена частичка души»

Какими качествами должен обладать современный артист театра? Есть ли любимые роли? Как стать популярным? Нравиться ли фотографироваться со зрителями после спектакля? На эти и другие вопросы мы решили поговорить с популярным актером Татарского театра драмы и комедии имени Карима Тинчурина Артемом Пискуновым.

– Как Вы решили стать артистом? Были ли в Вашей семье представители творческих профессий?

– Родом я из села Новые Усы Муслюмовского района. Мой папа Олег Романович не представляет своей жизни без земли, он мастер на все руки, о таких говорят: и швец, и жнец, и на дуде игрец. Он работал конюхом, заведующим фермой, трудился и на мельнице, и в поле. Моя мама Гульсина Дарвиновна – из деревни Нижний Гарай. Приехав по направлению в качестве учителя, она связала свою судьбу с моим отцом, осталась в его деревне. Родители воспитали пятерых детей, я четвертый. В нашей семье нет артистов или людей как-то связанных с искусством, сценой. Но все-таки, считаю, что в выборе профессии сыграла большую роль моя мама. Еще в раннем детстве я стал заучивать наизусть и рассказывать стихи. Вначале я принимал участие в школьных мероприятиях, праздниках, позже стал выступать на сцене районного дома культуры. Признаюсь, что мне это постепенно стало нравиться. Я пользовался авторитетом среди сверстников, меня хвалили учителя. Только вот сказать, что я грезил сценой, мечтал стать артистом, никак не могу. Приметив мои задатки, мама стала подбирать учебное заведение, которое подошло бы больше всего. Подумывали поступать в Елабужский колледж культуры и искусств, однако там брали только с результатами ЕГЭ. А учиться в школе дальше не было желания, поскольку все мои мальчишки-одноклассники уходили после девятого. Как-то весной в нашу деревню приехал Мензелинский драматический театр. Улучив момент после представления, мама подошла к артистам и обо всем расспросила. На семейном совете решили, что я пойду учиться в Казанское театральное училище.

– Трудно ли поступить в это учебное заведение? Что из себя представляет творческий экзамен?

– Трудно – не то слово! Я подготовил два танца, две песни и выучил наизусть два стихотворения. Не знаю, так ли хорошо я исполнил татарский танец, но, как выяснилось позже, экзаменаторы учитывают, прежде всего, умение слышать музыку, чувствовать ритм. А всем тонкостям научат сами. Кроме этих трех заданий требовалось выполнить еще и творческое задание – мне надо было объяснить глухой бабушке, живущей на другой стороне улицы, что загорелся ее дом. Сами понимаете, ни бабушки, ни дома, ни пожара нет, а мне нужно изобразить все это, чтобы было правдоподобно. Я крикнул, размахивая руками, раз, другой… Посмотрев на членов экзаменационной комиссии, увидел их безучастное лицо. Опустил голову, посмотрел на свои ботинки с квадратным носом, именуемые тогда «гробами», и заплакал. Почему-то я решил, что плохо выполнил задачу. Весь путь до деревни ехали молча.

Родители решили, что дорога на сцену мне закрыта, поскольку после такого казуса ребенок больше сам не захочет идти в артисты. Однако на то, видимо, было Божье провиденье – меня взяли. Учились мы с 8 утра до 10 ночи, не досыпали, не доедали, не жалели себя, отдавая всецело учебе. В итоге из 18 студентов к концу учебы нас осталось лишь девять. Я скажу вот что: сейчас многие любят ссылаться на талант, дескать, это заложено, в крови. А я не согласен. Талант играет роль лишь на 5 процентов, остальные 95 – это труд, большой, каждодневный, ежечасный. Вот вы легли бы под нож хирурга, который не имеет соответствующего образования? Нет. А почему считают, что для сцены нужен лишь талант? Что может дать зрителю человек, который не владеет даже азами актерского мастерства? Жаль, что сейчас с микрофоном в руках выходят люди без каких-либо знаний, не обученные своей профессии, ведь ремеслу надо учиться, причем всю свою жизнь. Кстати, после окончания театрального училища я получил образование на кафедре татарской филологии КФУ.

– А Вы помните, Артем Олегович, свою первую роль? Есть ли любимая или не очень?

– Впервые на большой сцене я сыграл образ Барласа в постановке по произведению Хая Вахита «Женихи». Любая роль – это мое детище, мой родственник. Разве можно кого-то из близких, родных тебе людей любить или ненавидеть? Вот здесь та же самая ситуация. Каждый образ выстрадан сердцем, в него вложена частичка  души. Ты долгое время живешь в образе своего героя, тебе передаются его повадки, речь, даже мысли. Причем я люблю всех своих героев: и положительных, и отрицательных. Каждый образ несет свою суть, свою идею, воплощая задумки автора. Цель актера – суметь верно донести ее до зрителя.

– Вы снимались в татарских фильмах. Легче ли быть актером кино, нежели театра?

– В этом виде искусства есть свои сложности, однако, признаюсь, работа в театре намного сложнее. Ведь здесь нет дублей, ты должен донести свою мысль аудитории с первого раза, повторов быть не может. Люди чувствуют фальшь, плохую игру. А ситуацию с татарским кино я бы назвал печальной. Чтобы снять один фильм, требуется не менее 50 млн рублей. Так скажем, дорогое удовольствие. Я снимался в последний раз в фильме «Микулай», однако зрители пока не могут его увидеть, опять-таки из-за финансовых проблем. Однако больше всего волнует даже не это, а то, что судьба татарского языка находится в незавидном положении. Знание языка матери многие не считают важным. А родной язык нужен моей душе, моему сердцу, моей семье. Считаю, что при назначении на высокую должность должно быть обязательным условием знание обоих государственных языков.

 – Как известно, Ваша супруга Резеда Салахова является коллегой по сцене. Каково это жить в семье, где оба артисты? Нет ли ревности?

­– С Резедой начали дружить еще в студенческие годы. Поженились 8 лет назад. Мы понимаем друг друга с полуслова. Кстати, у нас с Резедой есть одно неписаное правило: не говорить дома о работе. Конечно, это не значит, что мы не делимся своим мнением о представлениях. Но в тонкости не вдаемся, это своя кухня. Моя жена стала очень популярной после выхода киноленты «Белые цветы», где она снималась в главной роли. В нашей семье не существует понятий «зависть», «ревность». Мы радуемся успехам друг друга, переживаем, если что-то не так. А как же иначе? И вообще, такой жены, как у меня, ни у кого нет.

– Вас узнают на улице? Считаете ли Вы себя популярным?

– Я не считаю себя популярным, хотя, действительно, меня узнают. Это, безусловно, радует. Люблю, когда после представления просят вместе сфотографироваться. Ради аплодисментов, ради цветов и возгласов «браво», ради горящих глаз своих зрителей артист и выходит на сцену.

– Хотели бы, чтобы ваш сын стал артистом?

– Советовать бы не стал, но и противиться тоже, как сам решит. В любом случае, мы поддержим его решение.

– Что бы Вы посоветовали тем, кто хочет стать актером?

Быть артистом, настоящим артистом – тяжелый труд. Это должен осознавать каждый, кто стоит перед выбором профессии. Конечно, есть «артистишки», я бы назвал их клоунами, которые делают деньги, переступив через свою профессию. Легкая работа приносит легкие деньги, однако таких быстро забывают. А настоящий артист должен навсегда оставаться в сердце своего зрителя.

– Спасибо за беседу. Творческих успехов и благодарных зрителей!

Лия Мардегаллямова, «Светлый путь»