Полтора столетия предстояния перед престолом Божиим: богослужебное наследие на церковно-кряшенском языке и кряшенское духовенство, А.Колчерин

В наступившем году празднуется 150-летие начала богослужения на церковно-кряшенском языке. В первое воскресенье Великого Поста 1869 года, в Неделю Торжества Православия, иеромонах Макарий совершил Божественную литургию для воспитанников Казанской центральной крещено-татарской школы, их учителей и родителей. Это богослужение стало знаковым событием в воцерковлении всего кряшенского народа, его духовном и культурном преображении. Сегодня в храме в честь Тихвинской иконы Богоматери – кряшенском приходе города Казани – совершена соборная литургия современными скромными наследниками великих миссионеров второй половины XIX столетия – православными священниками в молитвенном предстоянии народа Божия.

Судьбоносный поворот в истории кряшенского народа, определивший его цивилизационный выбор в пользу православия, связан с именами Николая Ивановича Ильминского и священника Василия Тимофеева. Комплекс проведенных мероприятий и открытие учреждений, обусловившие этот выбор, в историографии принято называть Миссионерско-просветительской системой Н. И. Ильминского (годы жизни 1822-1891). Становление данной системы приходится на 1860-е годы, когда Н. И. Ильминский вместе со своим сотрудником Василием Тимофеевым разработали и издали для кряшенского языка азбуку на основе кириллицы, открыли первую школу в Казани и положили начало богослужениям. Н. И. Ильминский – профессор Казанского университета и Казанской духовной академии, видный ученый-востоковед и филолог – настолько глубоко проникся идеей христианского просвещения нерусских народов Российской империи, прежде всего кряшен, что посвятил этому весь свой талант, все свое время. Он разработал теоретическое обоснование принципиально новой педагогической системы, в то время, как Василий Тимофеев успешно претворил ее в жизнь.

В первой половине XIX столетия совершались попытки проводить богослужение на татарском языке в целях борьбы с отпадениями новокрещеных татар. Архиепископ Казанский Филарет (Амфитеатров) в «Правилах о наставлении и утверждении новокрещеных в вере христианской» предписывает «чтобы в воскресные и праздничные дни во всех новокрещенских церквях, при служении литургии и прочих молитвословий, Евангелие, Апостол, Символ веры и Молитва Господня читаны были на их языке».[1] Однако, отсутствие качественных понятных переводов Священного Писания и молитв не позволили тогда претворить в жизнь данное предписание. В 1847 году последовало высочайшее повеление перевести на татарский язык текст литургии святителя Иоанна Златоуста и Часослов, а также пересмотреть существовавший перевод на татарский язык Евангелия, опять же в целях борьбы с массовыми отпадениями от православной веры. В работе сформированной тогда группы работал и молодой выпускник Казанской духовной академии Николай Ильминский, итоги их работы были опубликованы, но оказались невостребованными миссионерами. Лишь принципиально новый подход, при котором перевод переводился на простой народный язык, стал понятным и эффективным миссионерским средством.

При составлении букваря Н. И. Ильминским и Василием Тимофеевым в него были включены утренние и вечерние молитвы. Работа продолжалась, и уже вскоре переводы молитв, переписываемые учениками в собственные тетради, а позднее и напечатанные типографским способом, стали любимыми песнями учеников и их сородичей. Перевод последования литургии Иоанна Златоуста последовал в 1866 году и осуществлялся при участии старших учеников казанской школы, а первое богослужение было совершено в 1869-м. Алтайский миссионер иеромонах Макарий (Невский, или Парвицкий), находясь в командировке в Казани, много времени проводил в школе Василия Тимофеева, и составил хор из воспитанников, разучивал с ними церковные мотивы. Регентом этого хор отец Макарий назначил ученика Ефрема Макарова 12-ти лет, лучше других проявившего себя в певческом деле. Отец Макарий знал алтайский язык, относящийся к тюркской языковой семье, и принимал исповедь у учеников. Здесь следует отметить, что воспитанники школы в обязательном порядке посещали богослужения на церковно-славянском языке, имели представление о ходе службы, однако, не понимая ни русского, ни тем более церковно-славянского языка, быстро утомлялись. По слову апостола Павла, «Ибо когда я молюсь на незнакомом языке, то хотя дух мой и молится, но ум мой остается без плода» (1 Кор. 14, 14).

В первую Неделю Великого поста в храме в честь Ярославских чудотворцев на Арском кладбище, ближайшем к школе, отец Макарий совершил литургию на церковно-кряшенском языке, что произвело неизгладимое впечатление на наставников школы, учеников и их родителей, приехавших по этому случаю в город. Были срочно закончены переводы Шестопсалмия, Часов, апостольских и евангельских зачал на праздники Благовещения, Входа Господня в Иерусалим, канон Великой Субботы, Пасхальный канон и стихиры Пасхи.  Пасхальное богослужение в том же году отец Макарий совершил в Богоявленской церкви г. Казани. Отец Макарий, будущий митрополит, святитель Московский, вскоре должен был вернуться на Алтай, но продолжал поддерживать добрые отношения с казанской миссионерской школой.

Проведение богослужений на церковно-кряшенском языке на постоянной основе поддержал архиепископ Казанский Антоний (Амфитеатров). Н. И. Ильминский высказал идею рукоположить в священный сан учителя Василия Тимофеева, что требовало преодоления грандиозных трудностей, возведенных синодальным строем. Духовенство было закрытым сословием, а рукоположенными в диаконы или тем более священники могли быть лишь окончившие курс духовной семинарии. Понятно, что Василий Тимофеев не соответствовал этим двум ключевым условиям, и преодоления данных условий могло быть осуществлено лишь при одобрении высшего церковного руководства – обер-прокурора Святейшего Правительствующего Синода, коим на тот момент являлся граф Дмитрий Андреевич Толстой. Завязалась переписка, в которой Н. И. Ильминский отстаивал необходимость рукоположения сначала Василия Тимофеева, а затем и других учителей из кряшен, указывая, что кандидаты во священники должны иметь истинное, а не показное благочестие, не иметь лицемерия, жить по Евангелию, а не механически заучивать Катехизис. Согласно мнению современников, Н. И. Ильминский будто описывал образ Василия Тимофеева в формировании критериев отбора будущих пастырей. Синод постановил, что рукоположены могут быть выпускники школ не моложе тридцати лет, обладающие высокими моральными качествами, знающие основные события Ветхого и Нового Заветов, догматов Церкви, богослужебного Устава и Литургики, владеющие русским языком. Василий Тимофеев стал первым священником из кряшен, в возрасте 33-х лет. После постройки каменного здания Казанской центральной крещено-татарской школы отец Василий совершал богослужения здесь же в домовом храме. Прочие кряшенские учителя перед рукоположением должны были пройти ставленническую епархиальную комиссию на соответствие установленным требованиям. Их отправляли служить в кряшенские деревни, где при школах обустраивались домовые церкви и они совершали священническое и учительское служение.

Следует сделать небольшое пояснение, что открывшаяся возможность рукоположения в священный сан имела своих противников в среде русского духовенства и даже священноначалия. Отец Евфимий Малов, профессор духовной академии, трудившийся вместе с Н. И. Ильминским на миссионерском поприще, в начале ХХ столетия, уже после кончины последнего, выступает за прекращение богослужений на языках народов Казанского края. Имел место материальный аспект – русскому духовенству, живущему крайне бедно, приходилось отдавать часть доходов во вновь образованные национальные приходы, уменьшалось количество вакансий для детей духовенства. Прозвучит неожиданно, но против совершения богослужений на национальных языках выступали даже некоторые шовинистически настроенные деятели, призывая к всеобщей русификации. Православные миссионеры, продолжатели дела Н. И. Ильминского последовательно отстаивали сохранение богослужения на родных языках вплоть до революционных событий 1917-го. Ну а в годы богоборческой советской власти национальные приходы, как и все вообще приходы Русской Церкви, подверглись жестоким гонениям, вследствие чего традиция совершения богослужения на церковно-кряшенском языке оказалась прерванной.

Возрождение богослужебной традиции на церковно-кряшенском языке произошло уже в новейшее время и связано с именем настоятеля кряшенского прихода г. Казани в честь Тихвинской иконы Пресвятой Богородицы протоиереем Павлом Павловым, и, пожалуй, его прерогативой остается поделиться с участниками конференции воспоминаниями об этом славном событии. Через десятилетия сохранились богослужебные книги, удалось организовать работу по возобновлению переводов Священного Писания и других текстов по дореволюционной методике. На сегодняшний день функционирует Кряшенская духовная миссия, активно развивается кряшенская народная культура.

В городах и деревнях Республики Татарстан зарегистрировано до тридцати кряшенских приходов, недавно открыты приходы в городах Чистополе, Нижнекамске, Заинске, строится церковь в Набережных Челнах. Остается острым кадровый вопрос – постоянно на кряшенских приходах служит лишь семь священников; возлагаем надежду на будущих кандидатов к принятию священного сана из числа нынешних студентов Казанской православной духовной семинарии.

Подводя итог, следует отметить, что воцерковление кряшен в дореволюционный период происходило как бы снизу, т. е. не через директивы высоких чинов от Церкви или правительства, а через выходцев из своего же народа. Н. И. Ильминский и отец Василий Тимофеев сумели привлечь к развитию своей системы самых талантливых и трудолюбивых кряшен, ставших народными учителями и священниками. Позволим себе предположить, что для сохранения и полноценного развития самобытной духовно-культурной жизни кряшен на современном этапе необходимо воздействовать на молодое поколение через храм и школу.