Кряшены и татары: некоторые данные по сравнительной характеристики быта, Н.И.Воробьев

Среди казанских татар имеется небольшая группа так называемых крещеных татар или кряшен, посредством крещения отделенная от своего народа, изолированная от него и развившаяся в течение столетий совершенно по другому пути, чем основная масса народности. Кряшены являются памятником русификаторской политики самодержавия по отношению к татарам.

По взглядам того времени, руссификация должна была начинаться с обращения народности в православие, и мы видим, что крещение татар ведется в течение всего времени после русского завоевания, то ослабевая, то- усиливаясь - смотря по обстоятельствам. За этот столь продолжительный период времени русскому самодержавию удалось создать группу крещеных татар, но не русских из татар. Кряшены, изолированные от татар, все же не обрусели и до настоящего времени имеют свой своеобразный быт. Это явилось отчасти результатом чисто „формального" отношения миссионеров к вновь приобщенным к православию татарам. Гнались только за количеством, не заботясь о качестве. Крестили, принимали нередко чисто полицейские меры к уничтожению влияний со стороны сородичей другой веры и на этом успокаивались. Просматривая огромную массу миссионерской литературы, можно видеть, что большинство миссионеров заботилось лишь о внешней обрядовой стороне. Христианство только уберегло кряшен от большинства исламистских влияний, но слишком мало внесло русских черт и таким образом кряшены, живя замкнуто, предоставленными самим себе, сохранили в большой чистоте старый татарский быт едва ли не таким же, каким он был во времена Ивана Грозного.

В настоящей статье мы не намереваемся давать описание быта этой группы, а постараемся дать лишь некоторые моменты общности и отличий кряшен от татар, насколько позволяют это сделать далеко еще не полные материалы как из литературы, так и на основании наших наблюдений.

Прежде всего кратко остановимся на вопросе о происхождении кряшен, ибо это во многом нам поможет при дальнейшем изложении вопроса. Все кряшены разбиваются на две группы: старокряшен и новокряшен, сообразно времени их крещения. Старокряшены—это потомки групп, крещеных вскоре после завоевания края, тотчас же после его „замирения". Правительство было очень озабочено закреплением за собой вновь завоеванного края и, кроме переброски в него русского населения, повело интенсивную миссионерскую политику, особенно по отношению к татарам. Смутное время положило конец этой политике, и она снова интенсивно возобновляется только при Петре Великом, достигнув своего апогея в царствование Анны и Елизаветы. Создается вторая группа кряшен, которая в отличие от старой, получает наименование новокрещен или новокряшен. Пугачевское движение положило конец этому нажиму и после этого миссионерство уже не только не увеличивает своей татарской паствы, но даже теряет ее целыми деревнями, приобретая лишь отдельных лиц. Начиная со второй половины XIX века, кряшены, особенно новокряшены, массами воссоединяются со своей народностью и к моменту революции новокряшен почти совсем не остается.

Старокряшены же, прожившие в христианстве целый ряд поколений, так и остались в нем, создав как бы особую народность с татарским языком, но со своеобразной культурой.

Интересным является вопрос, почему старокряшены не ушли в ислам, и остались верными навязанному им христианству, а новокряшены ушли поголовно. Вопрос, по нашему мнению, здесь не в религии, а в самом, быту, Новокряшены были крещены из ислама, который уже сильно пропитал их быт, и христианство встало в конфликт с этим, уже сложившимся исламистским бытом. Оно требовало ломки прежнего привычного быта и эта группа при первой же возможности ушла обратно в ислам, который в то время был знаменем сохранения национальной физиономии. Вопрос о том, были ли старокряшены крещены из ислама, еще достаточно спорный. Наблюдая их современный быт и даже язык, можно с значительной долей вероятия сказать, что эти татары или совсем не были мусульманами, или находились в исламе так мало, что он не проник в их быт. Поэтому христианство не так резко нарушало их быт и они с ним легко, по-видимому, примирились. Мы не будем в настоящей статье приводить солидных доказательств того, что в эпоху русского завоевания далеко не все татары были мусульманами, отложив это для другого времени и места, но наши данные дают нам в этом почти полную уверенность, тем паче подобная гипотеза прекрасно объясняет целый ряд фактов из быта как кряшен, так и татар.

Вторым, не менее важным становится вопрос, являются ли кряшены именно татарами и не представляют ли они татароязычные группы народностей, которые были крещением остановлены в процессе их полной татаризации, как мы это видим, например, у группы мордвы-каратаев (близ Камского Уcтья), которая не знает другого языка, кроме татарского, одевается по-русски и называет себя мордвой, являясь таковой и на самом деле. Подобная теория о кряшенах возникла задолго до революции преимущественно в миссионерских кругах, но и до настоящего времени этот вопрос не получил еще своего окончательного разрешения. Особенно сильно было течение считать кряшен правого берега Волги недоотатаренными чувашами, каковыми многие авторы (между прочим и известный чувашист Магницкий) считают и большинство татар правобережья. Новые наблюдения пока не дают возможности категорически высказываться ни за, ни против этого, т. к. кряшены различных районов, несомненно, сближаются по быту с соседними финнами или чувашами. Особенно заметно такое сближение с южными вотяками, которые также имеют значительные отличия от северных вотяков именно своими татаризмами. Здесь как бы сам собой напрашивается вывод, не есть ли это лишь различная степень татаризации вотяков. Однако, углубляясь серьезно в быт кряшен, мы можем отметить целый ряд бытовых черт, общих всем кряшенам. Такие черты есть как в материальной, так и в духовной культуре кряшен, и относятся именно к таким элементам, которые у народности могут скорее считаться пережитками, чем заимствованиями. Ряд примеров, приведенных ниже, заставляет нас склоняться к выводу, что кряшены в основной своей массе, татары, а не отатаренные финны. Больше всего сомнений вызывает это утверждение по отношению к правобережным кряшенам – соседям чуваш, но о них необходимо говорить особо, ибо возможно, что "они представляют незаконченную в процессе формирования обеих народностей, группу из одного общего, болгарского корня.

Таким образом, можно говорить о кряшенах как о едином с татарами народе, хотя и нельзя утверждать это категорически, причем причину бытовых различий между ними в настоящем времени надо искать не в разном происхождении, а в различных культурных влияниях, в которых жили, эти две группы на протяжении более 300 лет. Знакомясь с формированием современного быта казанских татар, приходится отмечать, что исламизация широких масс характерная для них, появилась поздно и в эпоху завоевания края русскими она определенно была очень слабой. Ислам и восточная культура были достоянием торговой буржуазии и связанных с ней групп городского общества. Сельское же население, живя бок-о-бок с соседями – финнами - древними аборигенами края, заимствовало у них очень много бытовых черт. Эти финские черты позднее у мусульман стерлись более яркими восточными влияниями, тогда как у кряшен они продолжали сохраняться из-за поверхностности русского влияния, что дало возможность строить предположение об их финском происхождении.

В настоящее время крещеных татар в ТССР, по данным переписи 1926, 99,041, а кроме того, они есть и во всех соседних республиках, областях и губерниях Среднего Поволжья и Приуралья. Кряшенские поселения (в числе 164) имеются во всех кантонах ТССР вкрапленными как среди русского, и среди татарского и нацменовского населения. Они расселены небольшими группами, иногда в несколько деревень, и самая большая масса их сплошного заселения находится, пожалуй, в Елабужском кантоне. Кряшены частично живут на местах своего древнего поселения, частью на новых местах, куда они были переброшены правительством, чтоб предохранить их от влияний со стороны татар. Русское влияние на кряшен различных районов также различно. Одни места, как, например, с. Никифоровка, Мамадышского кантона, пользовались особенным вниманием со стороны миссионеров и поэтому там больше чувствуется обрусение, в других же, подальше от Казани, этих явлений почти нет и даже само духовенство, которое должно было проводить русификацию, едва говорит по-русски и живет в том же быту, что и паства (Челнинский и Мензелинский кантоны).

Переходя теперь к конкретному материалу, поставленному целью настоящей статьи, просмотрим все основные бытовые и хозяйственные моменты кряшен, сравним их с таковыми же у татар и отметим общность и разницу, принимая во внимание все вышесказанные положения. Будучи преимущественно осведомлены по материальной культуре, мы будем останавливаться, главным образом, на этих моментах.

Описанию бытовых моментов обеих групп татар необходимо предпослать некоторое описание самого физического типа. К сожалению, антропологическое изучение кряшен совсем не начато, а татар—только что начато. Пользуясь лишь описательными признаками, можно сказать, что эти группы существенно не отличаются друг от друга, так же, как и от других народностей края. Сильное смешение нивелировало физический тип населения края, и пожилой кряшен на первый взгляд резко отличается от татарина скорее благодаря своим длинным волосам и неподстриженной бороде, чем по чертам лица. Можно только, пожалуй, сказать, что среди кряшен почти не встречается кавказско-иранский тип, который есть у татар, как наследство от торговли с востоком. Кряшены стояли далеко от торговых связей и не получили этого наследства.

По характеру кряшены так же трудоспособны, как и татары, но у них менее проявляется присущая татарам порывистость в деле. Возможно, это объясняется их большей забитостью. Отсутствует у кряшен и склонность к торговле, которая у татар является результатом многовековых торговых навыков горожан, разнесенных по деревням уже в русскую эпоху, когда обстоятельства заставили горожан массами поселяться в деревне, унося туда и свои навыки. Кряшены, оторванные сразу после русского завоевания, не испытали этой примеси горожан и являются коренными земледельцами, чем скорее сближаются с чувашами и другими нацменами. Большая привязанность кряшен к сельскому хозяйству отражается отчасти и на отсутствии у них таких резких классовых противоречий в быту деревни, как у татар. У кряшен почти нет в деревне типа бая-кулака, ростовщика, основывающего свое богатство не на хозяйстве, а на торговых операциях и потому резко отличающегося, от односельчан своими городскими бытовыми навыками. Кряшен всегда крестьянин с его идеологией даже, становясь кулаком, эксплуататором чужого труда. С другой стороны, у кряшен почти нет такой ужасной бедноты, которая не имеет совершенно своего хозяйства и живет на самые неопределенные доходы, берясь за всякую работу как в деревне, так и на отхожих промыслах.

Мы, к сожалению, не можем привести цифровых данных обеспеченности кряшенского населения землей, ибо в наших статистических обзорах они не выделяются, но согласно опросным сведениям, она такая же, как и у всех народностей края, варьируя по отдельным районам поселения, хотя у кряшен чаще встречается аренда земли на стороне, ежели не хватает собственной. По нашим наблюдениям, по отношению к кряшенам больше подойдут цифры по хозяйству нацмен, чем татар, так же, как и по землепользованию. У кряшен та же община, но реже переделы, чем у татар и поэтому больший уход за землей, отражающийся на урожае. Не имея отхожих промыслов, кряшены, как и нацмены, вкладывают в землю больше труда, и ежели мы возьмем цифры времени, затрачиваемого на обработку десятины у народностей края (По данным Шарафа и Ермолаева. „Сравнительная характеристика экономики русского и татарского крестьянского хозяйства в ТР".('Журнал „Труд и Хозяйство".- 1925.- №11 ,-С.. 35—45 ) количество мужских рабочих дней, затраченных на обработку 1 десятины земли y различных народностей ТР выражается следующим образом: у русских 11,3, у татар -6,9, у нацмен – 10,2.), то кряшены и здесь будут ближе к нацмен, чем к татарам.

Что касается методов обработки земли и инвентаря, то они так же первобытны, как и у татар и только большая затрата труда делает обработку земли кряшенами лучшей, чем у татар. Культивируются растения, соответственно районам, и только засев льна и конопли больше, так как кряшен одет во все самотканое. Больше так же и огородов, ибо овощи уже вошли в кряшенскую кухню, тогда как у татар они только начинают входить. К сожалению, во всех этих важных вопросах приходится руководиться лишь наблюдениями, не имея точных цифровых обоснований, ибо при обработках статистических материалов кряшены не выделяются.

Таким образом, хозяйственная база середняков обеих групп одинакова опирается исключительно на земледелие во всех его местных формах. Что же касается бедняков и баев, то здесь заметна некоторая резко бросающаяся в глаза разница. Кряшен-бай, как мы уже отмечали, все-таки главным образом имеет базу в сельском хозяйстве, а татарин—торговле. Бедняк кряшен пытается вывернуться на том же хозяйстве, а не идет на отхожий промысел, как татарин и не переходит в ряды пролетариата. У кряшен наблюдается меньшая подвижность населения и большая замкнутость внутри деревни.

Переходя к питанию, мы опять-таки видим между рассматриваемыми группами как большое количество общих черт, так и различий, обусловленных различными культурными влияниями. Сравнение питания кряшен так же, как и всех элементов их культуры можно вести только с татарами-крестьянами, не беря горожан, на быте которых сказались специфические условия их существования. Кряшены питаются тем, что производят сами, и натуральность в их питании больше даже, чем у сельских татар, которые больше употребляют покупных продуктов.

Рассматривая отдельные виды пищевого режима, мы видим, что использование, например, молочных продуктов, у татар и кряшен одинаково изготовляются одни и те же продукты, являющиеся наследием скотоводческого быта, измененным под влиянием оседлости, сокращения количества скота и переноса главной базы питания на продукты земледелия. Катык, айран сюзьма, каймак, сливочное масло (ак-май)—все эти производные молока общи кухням обоих народов. Только творога (эремчек) кряшены делают больше, приготовляют на русский лад и употребляют в сыром виде, а не только на начинки.

Среди жидких блюд у кряшен, так же как и у татар, широко распространено приправление бульона кусочками теста (салма, лапша и др.), но в то же время большое значение получили и овощи, особенно капуста, которая в кухне сельских татар в вареном виде абсолютно не употребляется. В летнем сезоне у кряшен широко распространен так же квас и не как напиток, а как составная часть кушаний, приправляемых овощами, чего у татар никогда не делается. Общим является большое распространение различных каш, хотя у кряшен они, пожалуй, все же распространены больше.

Хлеб изготовляется одинаково, имеется так же ряд одинаковых печений, как кымак, парамач, балиш; кабартма, но у кряшен нет целого ряда замысловатых праздничных печений (байрам-аше), которые употребляются богатыми татарами и в деревне и являются результатом сложных восточных и русско-городских влияний. Мало так же у кряшен и сладостей, что зависит от большей натуральности их питания даже у богатых. Орехи, находимые в местных лесах, являются наиболее распространенным лакомством, а базарные пряники есть уже верх шика в угощении, так же как и баранки; Heт совершенно. тех эффектных сладостей татар, как кактуш, лауш, калава др., являющихся продуктом чужих влияний и проникших в деревню из города. Из крепких напитков у кряшен имеются те же, что и у татар, только распространены они пожалуй больше.— Это пиво, кумышка, а в последнее время самогон, реже водка, карчама, при чем кряшены их изготовляют всегда сами, а не покупают, как татары, которые не везде даже умеют варить пиво. Это, конечно, не говорит о том, что кряшены пьют больше, только и здесь проскальзывает натурализм в хозяйстве.

Подытоживая все вышеизложенное, можно сказать, что общими для обоих народов являются как раз наиболее древние кушания, как своеобразные молочные кушания так и, некоторые тестяные, как парамач, балиш и т. д. У кряшен нет большинства городских кушаний, завезенных с Востока, а имеющееся у них большое употребление овощей и хлебного кваса есть, несомненно влияние или русских, или соседей-финнов, но на этот вопрос пока трудно ответить. Христианство дало кряшену свинину, но надо сказать, не везде ее охотно едят и самым любимым мясом кряшена остается все же баранина, как и у татар.

Не менее натуральным остается у кряшен и использование результатов своего труда на одежду, при чем здесь у них с татарами громадная разница. Если у татар изготовление одежд из самодельных тканей считается признаком величайшей бедности и при первой возможности татарин переходит на фабричные ткани, то кряшен одет во все самотканое и покупные материи употребляются только на отделку женских платьев, а обладательница ситцевого платья считается уже невероятной щеголихой. Кряшен не то, .что не любит одежды из городских тканей, но он считает их невыгодными, предпочитая все брать из своего хозяйства. Большая замкнутость, отдаленность от торговых центров, отсутствие стремления к торговле и торговых навыков, сделали из кряшена то же, что представляют и его соседи-финны,;" издревле изготовляющие самодельные ткани на одежды. Здесь сказывается прямое финское влияние, затушеванное у татар торговыми связями с Востоком и русскими. Употребление татарскими деревнями покупных тканей является, несомненно, поздним явлением, присущим раньше только городу, ибо имеются указания старых авторов (Лепехин и др.), что в глухих углах и у татар самодельных тканей было больше, чем в местах, близких к городам и вообще к рынкам. Кряшен одет во все самотканное и поэтому ткачество распространено больше, чем у татар. Техника же его и инвентарь у обеих групп, одинаковы. Имеется 3 типа станка: древний, без рамы, более усовершенствованный, т.н. татарский и русский. Распространение этих типов, правда несколько иное. Древний тип станка, сближаемый нами со станком кочевых турок (см. вышеуказанную статью), у татар почти не встречается, да и вообще он редок. Татарский с рамой, но без дуг для крепления ниченок и без навоя, повсеместно распространен у татар и реже у кряшен, а наиболее усовершенствованный русский часто у кряшен, которые вполне оценили его удобства, при необходимости изготовления большого количества тканей. кряшены изготовляют достаточно много белого холста, но еще больше пестряди (алача), которая собственно и идет главным образом на одежду. Ткут кряшенки так же и сукна и не только на чулки (тулаюк) и портянки, но и на верхнюю одежду, чего татары уже почти никогда не делают. Изготовляется так же не мало и художественно орнаментированных тканей как полотенца, скатерти, занавеси, но в этом деле татарки, пожалуй, искуснее кряшенок и их ткани изящнее. Другой способ орнаментации тканей - вышивка, у кряшен распространен слабее и, кроме древнего способа шитья тамбуром, у кряшен широко применяется финская техника вышивки.

Другие виды техники у кряшен почти те же, что и у татар, только, соответственно большему упору на сельское хозяйство, кустарные промыслы среди них развиты, пожалуй, меньше, хотя точных данных привести, к сожалению, не можем. Из промыслов развиты самые различные виды деревообделочных и по обработке волокна – веревочное дело. Обработка металлов же слаба, как и у татар, и даже распространенный так широко у татар слесарный и ювелирный промыслы (часто объединяющиеся) у кряшен отсутствует, вероятно, из-за недостаточной связи с городом. Отхожие промыслы так же меньше, чем у татар и те, которые есть, связаны чаще с деревней же (портновский промысел кряшен Заказанья), а не с городом.

В отношении типов одежд татары и кряшены разнятся довольно значительно, при чем одни виды их при ближайшем рассмотрении все же оказываются общими (одежды, обувь), другие более различны (женские головные уборы).

Прежде всего остановимся на основных частях мужской и одежды—на рубашке и штанах. Как у той так и у другой группы мужские рубахи длинны (до колен), при чем принципы кройки совершенно одинаковы (с ластовицей—киштảк). Правда, кряшенская рубаха уже, чем татарская, но это в значительной степени зависит от материала. Рубашки из самотканого холста с узкой точью и у татар более узки. Кроме того, обязательное ношение у кряшен пояса, чего татары никогда не делают, создает на первый взгляд, как бы большую разницу в этой части костюма. Женская рубашка- кульмак у кряшен более однообразна и составляет один из наиболее распространенных типов кульмака деревенских татар. В основе все типы татарских женских рубашек состоят из более узкой верхней части и пришитой к ней широкой подольной оборки, при чем соотношения этих частей у татар силыно варьируют. В настоящее время, особенно среди горожанок, распространен тип кульмака, у которого верхняя часть очень коротка и с средины груди уже, пришивается широкая часть, которая и делает весь кульмак очень широким. Однако, в деревнях больше распространен тип, у которого, верхняя часть спускается до низа груди, до талии или даже до верхнего края» бедер, где и пришивается широкая часть, так что кульмак узок сверху и резко расширяется в подоле. У кряшен верхняя часть кульмака спускается до середины бедер и такой кульмак для них типичен. Сравнив с прошлыми мы видим, что старинный татарский кульмак был таков же, даже у горожанок и представляет собой особый местный вариант обще-турецкого, кульмака, ряд влияний узкой и короткой финской женской рубахи. Этот вариант сложился отчасти, по-видимому, опять-таки под влиянием узкого и пестряди, из которого кряшены и до сих пор, а татары в прошлом шили свои кульмаки. Только новые фабричные, ткани вернули, кульмак к его туркестанскому типу, но с возвратом к местным формам путём ряда переходов. Кряшенские и татарские рубахи, таким образом, являются вариантами одного и того же типа.

Штаны у обеих групп и обоих полов одинаковы и принадлежат к штанам широкого типа со вставленным в шагу большим клином, как и штаны всех турок, приспособленные для верховой езды. Только изредка у кряшен даются узкие финские штаны как у мужчин, так и женщин. Что же до легкой одежды, одеваемой поверх рубашки, то она у обеих народно имеется в виде особой, безрукавки (камзола—у татар и джинсез – у кряшен), спускающейся до колен. Однако, эта безрукавка, общая обоим полам,у татар всегда узкоспинная без боров, а у кряшен с борами, как у поддёвки встречаются и различные переходы к безрукавке татарского образца. Который тип безрукавки древнее—решить трудно, из-за отсутствия в настоящее время необходимых данных, но во всяком случае этот тип одежд характерен для обеих групп и является, пожалуй, характерным именно для турок Поволжья, ибо у других турок, хотя безрукавка и есть, но всегда прямоспинная (у башкир сказывается татарское влияние). Безрукавки нету соседей-финнов, хотя одежда в талию и присуща именно им и. от них, вероятно, заимствована татарами и приспособлена к характерной для турок безрукавке. Следующие верхние одежды в талию общие обеим группам—казакин бишмет отличаются именно наличием боров в талии у кряшен и узкой спинкой у татар, являясь опять-таки вариантами одной и той же одежды, характерной для края в отличие от прямоспинной других турок. Как ни различны на первый взгляд поддевка кряшен и бишмет в талию татар, но они являются лишь вариантами одного типа и дают различные переходы от одного к другому.

Верхние тяжелые одежды (шуба, азям, тулуп) прямоспинные—общи обеим группам и только распространенный у татар зилян, близкий к средне-азиатскому чапану, не имеет распространения у кряшен, да и у татар он появился в прошлом столетии, как об этом повествуют старые татарские авторы (Марджани).

Суммируя все изложенное, можно определенно говорить, что одежда кряшен есть одежда татар Поволжья вообще, но старинная, лишенная ее восточно-бухарских влияний, которые в широкие массы татар проникли уже в русскую эпоху, т. е. после отделения кряшен от основной массы народности, при чем и у татар до настоящего времени можно наблюдать эти древние пережитки в костюме, особенно в глухих местах, где пользуются больше самодельными тканями, к которым кряшенский костюм более приспособлен.

Основная обувь широких крестьянских масс—лапти и суконные чулки общи обеим группам. Эта обувь, по-видимому, является видоизменением кожаных чулок (ичег) кочевых турок, замененных чулками суконными, и твердых галош, надеваемых при хождении по земле, замененных лаптями. Кожаные чулки-ичеги у кряшен не встречаются, да и у татар в деревнях они есть только у богачей. Изредка у кряшен встречается обычай вместо чулок носить онучи, как у финнов, но это, определенно финское, влияние не доминирует. Ношение же сапог русского образца все более и более распространяется у всех народов края. Также и короткая обувь женщин – туфли имеется у обоих народов и одного типа, только у богачей-татар получает восточный привкус.

Больше всего отличий имеется у разбираемых групп в женском головном уборе, хотя и здесь имеется целый ряд точек соприкосновения. На первый взгляд эти уборы у обеих групп не имеют ничего как будто общего. У. татар таковыми служат платок (яулык), повязанный на кромку, так что два конца находятся за спиной и ее покрывают, у пожилых—орпак, специальное покрывало, недавно лишь вышедшее из быта, затем колпак большой или малый, в зависимости от времени, большая шаль, надеваемая сверх платка или колпака и свернутая на угол, а также мужская тюбетейка сверх платка, в деревнях. У кряшен—платок, надеваемый по-русски на угол, суреке—твердый четырехугольник, надевающийся над лбом, как финский тюрик, и также часто покрываемый сверху платком. Это два крайних типа уборов обеих групп. Однако, ежели мы приглядимся ближе, то картина значительно меняется. Одна из групп кряшен, именно правобережная, не носит финского суреке, а надевает тастар—длинное полотенце, аналогичное чувашскому сарпану, и зтот по описанию авторов XVIII века (Лепехин), был широко распространен и у деревенских татар того времени, при чем о нем еще сохранились воспоминания в некоторых местах до сих пор. Точно так же почти у всех кряшен есть девичий головной убор—такья (аналог чувашской - тухья), который описывается и для татарских девушек прежнего времени и является девичьей разновидностью твердого высокого убора, общего всем туркам, который; по .нашему мнению, является родоначальником современного татарского колпачка (доказательств приводить здесь не будем, ибо они изложены нами в печатающейся нашей монографии „Материальная культура казанских татар".

Таким образом, между такьей и колпачком устанавливается общность, хотя ношение женщинами сверх платка тюбитейки, а девушками прямо на волосах особой шапочки—каттажи, пожалуй, является пережитком убора женщин, общего, несомненно, обеим группам. (У правобережных кряшен - он сохранился в виде кашмау—чувашское хушпу,—которое носили еще в XVIII веке и черемшанские татарки). У кряшен тех районов, где носят суреке, также сохранились предания о ношении тастара, по-видимому, уже позднее замененного финского суреке. Носят кряшенские девушки и колпаки, но белые, о происхождении которых говорить трудно. Таким образом, хотя в настоящее время мы видим большую разницу в головных уборах женщин обеих групп, но в основе все же эти уборы сходятся вместе на тип головного полотенца-. тастар, твердого убора женщин—кашмау и девушек—такья.

Мужские уборы также имеют и общность и отличия. Так, войлочная шляпа обща обеим группам, только кряшены носят чаще серую, а татары белую, из других летних уборов у кряшен шире распространена русская фуражка, которую татары не носят. Тип зимних шапок общий (не беря все более и более проникающие русские шапки и малахаи)—это коническая или сферическая шапка, опушенная или неопушенная по краям; которая на голове кряшен особенно сокрушала сердца миссионеров, и они нередко против нее восставали в проповедях и печати, упрекая кряшен в татаризации. Тюбитейку кряшены не носят совершенно, хотя по указаниям миссионеров кой-где, по-видимому, носили, правда, преимущественно ноиокряшены. Длинные волосы современных старокряшен не допускают этого, принявшего, чисто мусульманское значение, убора.

Мы не будем сравнивать женские украшения обеих групп, чтоб увеличивать размера статьи, но все же отметим, что ряд; украшений, как девет (перевязь через плечо), накосники, браслеты и шейное украшение джjака—челбыры общи обеим группам. Общи также и нагрудные украшения, хотя в современных формах они значительно разнятся.

Остановимся дальше еще на одном важном бытовом моменте, именно на жилище, которое хотя и отражает многие бытовые влияния со стороны, у каждого народа все же сохраняет и ряд типичных, так сказать, национальных черт, присущих именно ему.

Касаясь планов расселения татар и кряшен по отдельным посёлкам, надо сказать, что ежели основные моменты национального плана селений. Для татар уже более или менее хорошо изучены работами В. В. Егерева и автора, то для кряшен это почти не сделано. У кряшен этот вопрос затеняется еще тем, что не установлено точно, какие деревни являются древними, а какие явились результатом переселения после крещения. Новые деревни по плану не характерны, ибо они строились русской администрацией, умышленно старавшейся для кряшен дать возможно выдержанный русский план. Те же немногочисленные деревни, которые нам известны как древние по плану, как будто приближаются к татарским, хотя утверждать это трудно.

В общем же по внешнему виду и плану большинство кряшенских, деревень -приближается к русским и очень близко с татарскими Закамья. Улицы широкие, хотя и не всегда прямые, дома все выходят окнами на улицу. Внешность домов также обща с середняцко-татарскими домами, особенно Закамья, и обща для всех народностей края. Только домов с четырехскатными крышами, характерными для русских, у кряшен нет - все крыши двухскатные. По плану, кряшенские дома Заказанья в большинстве или четырехстенные, или шестистенные и сближаются с таковыми у татар этого же района. Реже встречаются четырехстенники с клетью, подобные марийским. В Закамье же, кроме четьрехстенника, господствует пятистенник русского типа с соединением половин внутренней дверью (у татар пятистенники имеют всегда отдельную дверь для каждой половины). Таким образом, в типе жилого дома кряшен много общих черт с татарами, но довольно много и руссицизмов, от которых, надо сказать, далеко не свободны и татары Закамских кантонов, где они живут чересполосно с русскими.

Внутренне устройство кряшенского дома оригинально и представляет сложную-смесь древнетатарского с позднейшими требованиями христианства. Изба у кряшен почти никогда не разгораживается по линии печи, как у татар так как нет надобности прятать женщин. Печь татарского образца с котлом, но с лежанкой, такая, как в бедняцких домах у татар, где размеры избы не позволяют ставить перегородку. Ставится она, не отступя от стены, как у татар, а примыкает к ней задней стенкой, оставлял проход лишь сбоку, где пристроен котел. Вдоль передней стены устроены нары, но не во всю ширину избы, а в „переднем углу", где помещаются иконы, этих нар нет и здесь поставлен стол, как у русских. Нары того же типа, что и у татар и у некоторых Ломах стол ставится только перед праздниками в углу, а в остальное время—у нар, а пространство в переднем углу забирается досками, и нары получают нормальный для татарской избы вид. Вдоль стены, где нет нар тянутся лавки и в некоторых избах у самой двери устраивается небольшой помосток типа русского „конника" или же здесь ставится кровать. Очень редко, но встречаются в кряшенски: избах и полати, чего у татар, никогда -не бывает. Богато обставленных изб у кряшен встречать не приходилось, ибо даже при богатстве кряшенский быт не блещет роскошью жилища, Как у татарских баёв. Богач строит пятистенник, при чем чистую половину обставляет по-русски, т. е. без нар, но и без городских претензий. Мебель: столы, стулья, иногда диваны, вместо лавок, самодельные, обычного для русского края типа. Занавесей, перегораживающих избу по матице, как у татар, у кряшен нет, но, однако, довольно часто такие занавеси отгораживают пары, закрывая их совершенно. Это говорит нам, возможно, о том, что занавес у татар не есть результат ислама, как это объясняется обычно в литературе, а есть древний бытовой предмет, ведущий свое начало от занавеса в кибитке кочевника, отделяющего чистую половину от хозяйственной и совершенно не связанного с культом. Постельные принадлежности татар и кряшен общи. У обеих групп одинаковые большие подушки (тюшек), специальные -перины (ястык), подушки и одеяла—и все это гораздо в большем количестве, чем у других народностей края, особенно у русских, у которых многие члены семьи не имеют постельных принадлежностей, используя для этого верхнюю одежду, что у обех с татарских групп практикуется только в случае крайней нужды. Способы убирания постельных принадлежностей на день также одинаковы— именно складывание всех их стопкой на одном конце нар, при чем ястыки и тюшеки становятся вертикально, так что вся постель представляет высокую кучу, прислоненную к стене. Кроме того, у кряшен почти всегда постельные, принадлежности укладываются не непосредственно на нары, а на специальную скамеечку (түшәк скамьясы) длиною в ширину нар и высотою в 10—15 см., что у татар уже почти исчезло, но является определенным пережитком подобных же подставок у кочевников, чтобы предохранить постельные принадлежности от соприкосновения с землей. Таким образом, внутреннее убранство и устройство избы у обеих групп одинаково по принципам и разнится. Только благодаря некоторому влиянию культа. У кряшен нет обычая вывешивать по стенам расшитые намазлыки (ибо их нет) и они ограничиваются только Полотенцами, зато у них стол в переднем углу, что у татар не делается тогда, когда нар в избе нет. У кряшен почетное место (түр) под влиянием христианства перешло с места против двери—в красный угол, как у русских, почему этот угол и получил здесь главное значение, сближая избу на первый взгляд с русской.

Что касается устройства двора и надворных построек, то здесь также имеются как общие черты, так и отличия, явившиеся у кряшен скорее требованием их лучше устроенного хозяйства и перенятые у нацмен (финнов и чуваш). Общим с татарами у кряшен сохраняется почти полное отсутствие соединения каких либо построек с жилым домом, что для других народностей характерно. У кряшен, как и у татар, почти совершенно отсутствует даже соединение с домом клети (исключение правобережные кряшены), тогда как у других народностей это обязательно, хотя бы остальные постройки и не соединялись с домом. Что касается построек, то они у кряшен, одинаковой с татарами зажиточности, почти всегда лучше. Так, у кряшен широко распространен двухэтажный амбар, типичный для финнов и северных великороссов, каковой у татар не встречается никогда. Во втором этаже этого амбара нередко устраивается летнее жилье, соответственно татарской белой клети, которой в качестве отдельной постройки у кряшен никогда не бывает. Характерно для кряшен также полное замыкание изгороди усадьбы, что у татар делается особенно тщательно только со стороны улицы, и в этом кряшены сближаются с чувашами.

Таковы в общих чертах сходства и различия татар и кряшен по данным материальной культуры. Что касается элементов духовной, то здесь, так же имеются как то, так и другое. К сожалению, мы не располагаем в этой области достаточно полным материалом, но на основании литературных данных (весьма скудных для кряшен) и некоторых наблюдений как наших, так и других исследователей, кряшенский фольклор, например, очень близок к татарскому, древний культ кряшен так же близок к татарскому, и не подвергнувшись мусульманизации, он почти не имеет и черт христианизации, за исключением, например, примет по христианским праздникам, что обще всем народностям края и не чуждо даже татарам. Кряшенский древний культ определенно сближается с шаманизмом финнов и чуваш, варьируя по районам в зависимости от соседей. Язык кряшен лингвисты считают более чистым, чем татарский, засоренный колоссальным количеством, иногда даже не нужных, варваризмов: арабского, персидского и русского происхождения.

Не желая увеличивать размер статьи, целью которой было, поставить в этом вопросе только вехи, мы не будем более останавливаться на новых фактах, считая, что и сказанного уже достаточно, чтобы считать обе группы группами одного корня, только разошедшимися под влиянием, .различных культурных влияний, связанных преимущественно с культом.

Кряшены больше, чем татары, сближаются также с соседними финскими народностями и с чувашами, ибо эти влияния у них не затемнены позднейшими мусульманско-восточными влияниями и скорее характеризуют прежние отношения народностей в крае, когда ислам еще не проникал так полно в быт народности, а влияние соседей, связанных с татарами общностью хозяйственных форм, возможных в крае, было с самого начала появления турок в В.-Камском крае и является, по-видимому, наследством более древних культур края. Не унаследовали кряшены и торговых навыков, которые проникли в татарские массы уже в русскую эпоху, вместе с горожанами из разрушенных городских центров, в которых они культивировались благодаря выгодным торговым путям. Эти пути связывали татарскую буржуазию "особенно прочными узами с мусульманским Востоком, культура, которого уже в русскую эпоху была объявлена верхами татарского общества национальной культурой. Ею то и пропитала татарская буржуазия широкие татарские массы, создавая центры образования в гуще татарских деревень, но она не коснулась кряшен, в то время уже оторванных. Формальное же отношение миссионеров к новой пастве и ее быту дало то, что кряшены сохранили свой быт целиком и могут до известной степени служить живым остатком того быта, который имели широкие татарские массы до русского завоевания.

Воробьев, Н.И. Кряшены и татары: некоторые данные по сравнительной характеристики быта // Отд. оттиск из журнала «Труд и хозяйство».- 1929.- № 5.- 12 с.