Человек-архив: Дамир Васильев видит смысл жизни в исследовании "кряшенского вопроса"

– Дамир Михайлович, как давно Вы занимаетесь изучением кряшенского наследия?

– Примерно с 1967 года. Увлечение кряшенской культурой и историей всегда было совместным с этномузыковедом Геннадием Михайловичем Макаровым, с которым мы являемся двоюродными братьями. Нам тогда было лет 14-15. Толчком послужила книга «Татары Среднего Поволжья и Приуралья», вышедшая в 1967 году. В ней были опубликованы материалы по кряшенам Николая Иосифовича Воробьева и Махмута Нигмедзяновича Нигмедзянова. Также оказали влияние воспитание, семейные традиции. Помню, что у бабушек хранились книги на кряшенском языке. Они были «спасены» во время уничтожения церквей. Нам были интересны эти книги. Из-за нехватки информации мы стали «бомбардировать» редакции газет с вопросами, почему в их изданиях нет материалов о кряшенах. Тогда нам подсказали, что ответы на наши вопросы может дать только Максим Степанович Глухов из Казани, который занимается этим направлением. Спустя несколько лет, в 1972 году, когда служил в армии, я написал Глухову свое первое письмо, где рассказал о нашем с братом увлечении. Мне было тогда 19 лет. Он ответил примерно следующим образом: «Ребята, бросайте это дело с самого начала, ничего хорошего из этого не выйдет». Но эти слова только больше нас подстегнули.

Первая моя встреча с Глуховым состоялась в 1977 году. Он работал в Доме народного творчества на Баумана, а я тогда учился в университете. Он стал рассказывать мне свои версии происхождения кряшен. С тех пор, можно сказать, мы не расставались. Я считаю его своим учителем.

– В советское время кряшены были запретной темой. Как вас принимали в деревнях, в экспедициях?

– По-разному. Даже родители относились отрицательно к моему увлечению, считая это бесперспективным. Но были люди, которых можно назвать непризнанными героями кряшен. Они хранили все, что можно было хранить и с большим удовольствием делились с нами.

– Почему, имея огромную информацию по истории и культуре кряшен, Вы ничего не издали по этой теме? Где все эти материалы, которые Вы собирали много лет?

– Эти материалы лежат у меня дома, в личном архиве. Желание издаваться есть. Раньше я приносил свои статьи по кряшенам в редакции газет «Комсомолец Татарии», «Татарстан яшьләре» и другие. Они забирали эти материалы, но никогда не публиковали. Сейчас я готовлю материал. Не знаю, во что это выльется.

– В каких архивах, фондах имеется информация о кряшенах?

– В Российском государственном архиве древних актов в Москве можно найти большое количество материала, начиная с XIV века до наших дней. В Санкт-Петербурге информация о кряшенах есть в Российском государственном историческом архиве. Там документы более позднего периода – начиная с XVIII века. Хотя, изучая документ XVIII века, можно найти в нём информацию более древних времен.

– С какого года Вы ездите в эти архивы?

– Довольно давно, с советских времен еще. Сейчас я на пенсии, практически всю пенсию трачу на эти поездки в архивы и экспедиции.

– У нас есть информация, что Вы нашли уникальный архивный документ – рукопись кряшенской грамматики. Расскажите подробнее о ней.

– Еще в 1921 году газета «Кызыл алям» анонсировала, что должна выйти грамматика кряшенского языка автора Сергея Ефимовича Малова. Но потом никаких следов этой грамматики не было. Ни один ученый её не упоминает и не знает о таковой. В последний день своего пребывания в Санкт-Петербурге я заглянул в архив Академии наук. Там оказался фонд Сергея Малова. В нём четыре описи. Среди них и обнаружил грамматику кряшенского языка. Стоит отметить, что это рукописи. По истории мы знаем, что в 1921 году был страшный голод. Малов уехал из Казани в Петербург. Есть было нечего, бумаги не было. До грамматики ли было там? Рукопись написана на чем попало – на обрывках бумаг, на полях газет, на оборотной стороне документов, конвертах… Местами чернила выцвели – ничего не прочитаешь. Я сфотографировал эти черновики. Меня удивил один факт – там стоит дата – 1925 год. Хотя по сообщениям газеты «Кызыл алям» грамматика должна была вот-вот выйти в 1921 году. В вводном слове Малов пишет, что проходят кряшенские съезды, на которых учителя говорят, что кряшенский язык есть, а грамматики нет. К сожалению, по неустановленным причинам эта грамматика не была издана. Как и не была издана история кряшен Николая Васильевича Никольского. Хотя она есть в архивах, Никольский читал историю кряшен как лекции.

– На Ваш взгляд, почему не была издана грамматика Малова?

– Думаю, потому, что была специальная комиссия, которая сказала, что нет такой нации – «кряшены». И Малов, и Никольский преподавали в кряшенском педтехникуме. Их стали обвинять в псевдонационализме. По этой причине Малов вынужден был уехать в Петербург.

– Как сложилась судьба Малова?

– Без трагических происшествий, присущих тому периоду. Сергей Ефимович прожил до 1957 года. Был академиком, занимался изучением тюркских языков.

– Есть ли возможность восстановить и издать эту книгу? Будет ли актуальна эта грамматика, когда в нашей республике ситуация с татарским языком остается под вопросом?

– Да, эту грамматику можно и нужно восстановить, издать. В рукописи около двухсот листов. Будет ли она актуальна – не нам судить, рассудит время. Наша задача – делать дело.

– В этом году вышла в свет книга Института истории при Академии наук Татарстана «Татары-кряшены», вызвавшая неоднозначную реакцию среди кряшен. Как Вам эта книга?

– Я дал составителям материалы рукописи диссертации Александра Николаевича Григорьева «Кряшенский вопрос и его разрешение Советской властью» от 1945 года. В книге есть хорошие материалы Радика Исхакова. Он очень продуктивный парень, выпускает в год несколько книг. Единственный большой минус в его работах то, что кряшенские тексты он даёт в татарской транскрипции, не в оригинале. У непосвященного читателя создается впечатление, что это чисто татарский язык, а кряшенского языка и письменности не было. Это очень умаляет научность. Научное издание должно быть «от и до» как в источнике.

– Вы работали в Татарском институте энциклопедии. Чем Вы там занимались?

– Я искал необходимые для энциклопедии архивные материалы, касающиеся истории населенных пунктов Татарстана и мест компактного проживания татар за пределами республики. В книге «Кряшены в переписи 2002 года» Сергея Соколовского представлен мой список кряшенских населенных пунктов.

– Вы много лет вели переписку с кряшенами из разных точек России. В каких уголках нашей страны живут кряшены?

– Сейчас кряшены в других регионах практически обрусели. Самый дальний регион, где живут кряшены – это Хабаровский край. Прямо на Амуре одна деревня называется Челны, другая – Елабуга. Также кряшены есть в Пировском районе Красноярского края – это, в основном, выходцы из Мамадышского района. На территории Томской области кряшены проживают в Колпашевском и Чаинском районах. Несколько населенных пунктов есть и в Новосибирской области. Они оказались там в результате столыпинской реформы – уехали заселять, осваивать Сибирь. Им были выделены земли. Интересный момент я заметил в Пировском районе Красноярского края. Почти в тех же деревнях, что и кряшены, живут русские немцы. У них очень много смешанных браков, где один из супругов кряшен, а второй немец. И все говорили на татарском!

– Вы не жалеете, что посвятили всю свою жизнь изучению кряшен?

– Кряшены – это "диагноз", смысл моей жизни. Видимо, таково было мое предназначение, как кряшены говорят, на роду написано...

Беседовала Людмила Белоусова