Бессмертный полк. Кряшены. Стирая национальные границы: Н.Тазиров, Г.Тазетдинов, М.Давлетшин, Д.Симашев

Во времена Советского Союза тема советских военнопленных была под негласным запретом. Максимум, признавалось, что некоторое количество советских солдат попало в плен. И лишь спустя почти полвека после окончания Великой Отечественной войны у нас заговорили о масштабах трагедии советских военнопленных. За четыре года военных действий в плену оказалось 5,7 миллиона советских солдат, из которых свыше 60 % военнопленных погибло в концентрационных лагерях.

В 1941 году гитлеровцы захватили в плен 3,8 миллиона советских солдат. Советские военнопленные стали первыми жертвами нацистской политики, обрекавшей жителей восточных земель на голодную смерть. Многие советские заключенные получали в день только 700 калорий. Через несколько недель потребления такого «минимального прожиточного рациона» (так он назывался в германской армии) наступала смерть от истощения. Пленным, например, часто выдавали специальный «русский» хлеб, сделанный из соломенной муки и кожуры сахарной свеклы. В многочисленных отчетах, относящихся к концу лета-осени 1941 года, сообщалось, что во многих лагерях страдающие от недоедания и доведенные до отчаяния военнопленные пытались утолить голод, поедая траву и листья. В Штрикфельд «Как привидения, бродили умиравшие с голоду, полуголые существа, часто днями не видевшие иной пищи, кроме трупов животных и древесной коры».

В это же время, 16 августа 1941 года, был издан И. Сталиным приказ № 270. Согласно нему, представители командного состава и политические работники, которые во время сражения срывали с себя знаки различия, сдавались в плен или становились дезертирами, подлежали расстрелу на месте, а их семьи ‒ аресту. Попавшим в окружение приказывали сопротивляться до последней возможности, беречь оружие, пробиваться к своим, а командиров или красноармейцев, которые захотят сдаться – уничтожать всеми средствами. Семьи таких предателей должны были лишаться государственных пособий и помощи. Как говорится, две стороны одной медали, как выжили после этого ада люди - до сих пор остается за гранью понимания.

Правда, она как солнце, ее рукою не прикроешь

Николай Тазиров весной мне принес фотографию деда Андрея, погибшего на войне и рассказал о четверых земляках, бывших в одном лагере: Андрее Ивановиче Усманове, 1902 г.р из деревни Сарсаз-Багряж, Гусмане Сунгатовиче Тазетдинове, 1910 г.р из села Верхний Налим, Махияне Давлетшиновиче Давлетшине, 1915 г.р. из села Верхние Лузи, Дмитрие Матвеевиче Симашеве, 1907 г.р из деревни Верхний Багряж (м.р. Кабан- Бастрык). Так началась история поиска, длившаяся не один месяц…

Всё началось в далеком 1942 году. Зимним утром Андрей Усманов оглядел родную избу в Сарсаз-Багряже, обнял свою жену Настасью и троих детей, подержал полугодовалого Ивана на руках и направился в Заинский военкомат. 22 февраля 1942 года Андрей был мобилизован с Гусманом Тазетдиновым. Они попали в один полк, а уже в июне познали страшное слово - плен. Далее в советских архивах напротив имени Усманов Андрей Иванович - будет сухая строчка «пропал без вести», …но как святыню передают в семье воспоминания о весточке, которую прислал сбежавший из плена отец в 1943 году. «В бою меня ранили в ногу, направляют в госпиталь, там потише будет». Это письмо, написанное чужой рукой под диктовку Андрея, стало надеждой и последним приветом семье.

В 1946 году Гусман Тазетдинов вернулся домой и вскоре встретился с семьей Усмановых, он поведал им о тех горестных днях, этот рассказ до сих пор звучит в сердце его сына Гамира Гусмановича:

«После мобилизации все механизаторы, кузнецы были отобраны для прохождения службы в технических соединениях, их направили на курсы в Чувашию. Призывникам рассказывали о технике того времени: как устроены танки, артиллерийские снаряды. Вскоре они попали в действующую армию под Ростов. Долгое время мой отец вспоминал огромный элеватор в Ростове, во время боя солдаты старались за ним укрыться. Вооружение наших солдат можно было пересчитать по пальцам, у кого-то две-три гранаты, у кого -то взрывчатая смесь, или винтовка образца 1890-1931 года на 5-6 человек. Автоматов не было, да и командиры говорили, орудие добудете в бою. Наши войска смогли удержаться на высоте, а вскоре их выдвинули вперед. Части оказались в окружении, оторванными от Красной армии. Они не сразу поняли, что оказались в «котле». Осознали они это через несколько дней, услышав немецкую речь. К пленным обращались только - русский швайн (свинья). В начале осени 1942 года их пешком вели в сторону Германии, а навстречу неслись военные эшелоны. В начале пути знакомых из районов ТАССР было много, но вскоре начали умирать люди преклонного возраста, больные. Выходцы из Заинского района: Гусман Тазетдинов, Махиян Давлетшин, Дмитрий Симашев, Андрей Усманов старались держаться вместе. В конце осени пленных привели в восточную часть Германии и начали их использовать в качестве подсобных рабочих. В основном среди них были механизаторы и кузнецы, когда они немного привыкли к чужому языку, нескольких человек отсеяли и повели на проверку, среди них оказались Дмитрий и Гусман. Пленных спросили, есть ли среди них повара, Дмитрий вызвался, хотя не готовил ни разу. В плену готовили баланду из лошадиных голов. Назначение поваром спасло ему жизнь, и не только ему... Вскоре в плену он встретит односельчанина Илью Трофимовича Симашева. Он был сильно истощен и ослаблен. Дмитрий Усманов старался подкармливать его лошадиными глазами.

Гусмана Тазетдинова в числе пленных привели в фермерское хозяйство и показали ему, как подковывают тяжеловозов - рабочих лошадей, предназначенных для перевозки больших тяжестей. Лошадей загоняли в специальный стан на четырех столбах, фиксировали ногу веревкой и подковывали. Немцы спросили, есть ли кто-нибудь, кто может повторить эту работы, первым вызвался Гусман. Приметив, что лошадь очень спокойная, он, к огромному удивлению немцев, не стал загонять ее в стан и подковал на коленях. Нужно отметить, что Гусман был очень сильным человеком, до войны боролся на сабантуе, да и после возвращения не уступал в силе двум мужчинам при переносе бревен. С такой аккуратностью и быстротой была подкована лошадь, что немцы начали хлопать и удивляться, а ведь всему миру известны педантичность и мастерство немцев. Один фермер забрал Гусмана к себе, днем он выполнял всю работу, а ночевать возвращался в лагерь. Каждый раз, возвращаясь в лагерь, Гусман пытался привезти еду для заключенных земляков.

Вскоре Андрея Усманова перевели в другой барак, но Гусман смог отыскать друга. У них состоялся непростой разговор. К этому времени Андрей был неизлечимо болен. Он уже решил всё для себя и попросил друга, если Гусман сможет вернуться, помочь его семье. Этот разговор в бараке стал последним. Вскоре во время вечерней проверки пришла весть о сбежавшем Андрее.

В 1945 году Гусман уже сносно говорил на немецком, и фермер, когда наши войска перешли в наступление, помог ему сбежать. Тазетдинов попал в чехословацкий партизанский отряд. Благодаря знанию немецкого языка, он свободно переходил границу и добывал нужные сведения. После Победы, через некоторое время, на основании обмена пленными между Чехословакией и Советским Союзом Гусман вернулся в 1946 году. Дома он узнал горестную весть, что два его брата погибли на войне. После войны домой вернулся Махиян, пробывший в плену почти три года. Он был освобожден войсками союзников 11 мая 1945 года. А Дмитрий возвратился лишь зимой 1947 года.

Никто в то время не думал, как Родина встретит бывших военнопленных. Никто не догадывался о том, что на многих возвратившихся из плена будет повешен позорный ярлык «Изменник Родины». С первых дней по возвращении из плена их стали вызывать в НКВД, в здании которого сейчас расположилось Заинское лесничество. Вызывали часто в непогоду, моста через Ирню не было, а сложно было добраться, но, если не появишься в назначенный срок, добавлялась еще одна статья за неподчинение.

Первые три года Гусмана Сунгатовича постоянно вызывали, в любое время дня и ночи спрашивали про друзей, про сотрудничество с полицаями. Вскоре он назвал фамилии членов партизанского отряда в Чехословакии, на него сделали запрос и прекратили преследовать. У Гусмана появились первые награды, но осадок горечи на его душе остался на всю жизнь… Дмитрий работал на кузнице в колхозе «Ленинский путь», а в 1948 году был награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945гг.». Иногда Гусман, Дмитрий и Махиян встречались тайно, хотя Махияну пришлось на долгое время поменять место жительства, а Дмитрий остался в своей родной деревне. Связь держали через сына Гусмана - Гамира и спустя 50 лет, он помог мне собрать «братьев по плену». Гусман остался верен слову, данному Андрею Усманову. Он старался помочь семье друга, и всегда был в курсе их новостей. В 1973 году умер Дмитрий, в 1978 году не стало Гусмана абыя.

Но память о непростой судьбе четырех друзей живет в сердцах их детей.

Светлана Долгова, научный сотрудник Заинского краеведческого музея